Заодно я поняла причину этой его почти осязаемой наглости – там, на приёме, рыжий держался словно король, который снизошёл до толпы.

В памяти, разумеется, тут же всплыл образ Дрэйка, но я мотнула головой, отбрасывая лишнее. Меня интересовали магические факультеты, которые могли бы стать моей реальностью, если б не нулевой уровень.

С другой стороны, если, вопреки уверениям Офелии в невозможности, сумею повысить свою «базу», то мне туда?

Ну и кое-что ещё… У Офелии второй, у Бертрана минимум четвёртый – я правильно понимаю, что жених, вероятнее всего, прекрасно увидит истинное состояние моего платья?

Не в силах промолчать, я задала этот вопрос, но опекунша не смутилась:

– Ой, да зачем ему? Мужчины такие вещи не разглядывают и даже не замечают. А если и заметит, то что такого? Он ведь не ждёт, что ты, в нашем-то положении, будешь одеваться у лучших портных? Конечно мы применили иллюзию. Что же ещё?

Кажется логично, но меня передёрнула. Ложь была какой-то мелкой.

И снова вспомнился Дрэйк. Кажется, применяя иллюзию мы жёстко нарушаем какие-то правила. «Вам не простят» – сказал тогда рыжий.

Я даже собралась уточнить у Офелии, но потом поняла, что лучше позже. В данный момент надо успокоиться, собраться с мыслями и сосредоточиться на встрече с Бертраном. Жених хочет права на родовой артефакт… А сам артефакт, как понимаю, уже у него?

Внутри шевельнулась даже не жадность, а чувство собственности. Только спросить у опекунши как этот артефакт выглядит и чем отличается от обычных, не родовых, я уже не могла – слишком велик риск перегнуть.

Поэтому пришлось сделать очередной глубокий вдох и, выпрямив спину, приготовиться ко встрече с Бертраном. Вдруг я развела паранойю, а жених нормальный? Бывает составишь представление о человеке по слухам, а в реальности он вообще другой.

***

Особняк, к которому мы подъехали, тоже стоял на широкой улице, но граничил с островком городского парка.

Я увидела величественные колонны, идеально ровную штукатурку и высокие окна, сверкающие чистотой.

На фоне голубого, украшенного клочками облаков неба, выглядело красиво, и я приободрилась, а минутой позже, когда открылась дверца экипажа, моя бровь плавно поползла вверх.

Офелии помогал слуга – шумно пыхтя, опекунша выбралась из транспортного средства и благодушно заохала. В случае со мной слуга наоборот отстранился, и на первый план вышел высокий статный мужчина с лёгкой улыбкой на губах.

Он был очень даже хорош – высокий, с тёмными волосами до плеч и чуть раскосыми голубыми глазами. Стильный тёмный камзол, расстёгнутая верхняя пуговица белой рубашки, внимательный обжигающий взгляд.

Я аккуратно вложила пальчики в его огромную ладонь, а делая шаг на ступеньку, поскользнулась и очутилась в весьма интригующих объятиях. Прежде, чем успела отстраниться, услышала хриплое:

– Леди Алексия, я несказанно рад встрече.

Ещё миг, и меня словно невзначай прихватили за зад.

Учитывая антураж, который плотно ассоциировался с этикетом и прочими приличиями, вышло внезапно. Не взволновало, но удивило, а в голове мелькнула мысль – а жених-то тот ещё ловелас.

– Жду не дождусь, когда мы с вами… – добавил он, выразительно обрывая фразу и предлагая додумать. Не знаю, смогла бы сообразить настоящая Алексия, но я, разумеется, поняла.

Интере-есно.

Вот только…

– Ах, Корифий, не смущайте мою девочку, – то ли в шутку, то ли всерьёз возмутилась Офелия.

Стоп. Корифий? Не Бертран?

Я не ханжа, никогда ею не была, но тут аж вскипело. Что за ерунда происходит? Кто этот охреневший человек?

Моё напряжение и взгляд исподлобья были восприняты с этакой иронией. Корифий всё же отступил, но смотрел по-прежнему весело, а вот Офелия… Реакции «мадам» я вообще не поняла.

Она за или против? Блюдёт мою честь или потворствует непонятным приставаниям?

– Корифий, будьте добры, – сказала толстушка уже строже. – Воздержитесь!

Слуги, которые присутствовали при всей этой сцене, реагировали так, будто перед ними мраморные статуи. Словно тут, возле экипажа, произошло чуть меньше, чем ничего.

– Та-ак, – очень тихо, почти беззвучно, пробормотала я.

В моём родном мире говорили, что умение жить в неопределённости – самый полезный навык. Его-то я сейчас и применила. Отбросила ожидания и перешла в позицию наблюдателя. Какие ещё сюрпризы выкатит новая жизнь?

Увы, но выкатила она в прямом смысле… Когда мы поднялись по ступеням и очутились в просторном холле, из противоположной двери появился неприятного вида старик. Он выехал на кресле-каталке, а слуга, который вышагивал рядом, зачем-то объявил, причём самым торжественным тоном:

– Его светлость лорд Бертран!

М-да. Как всё-таки хорошо, что мне не восемнадцать. В тридцать плюс подобные сюрпризы воспринимаются спокойнее.

Я выдержала и продолжила наблюдать.

Минута вежливого молчания. Старик подъехал к нам, активно накручивая ручку присоединённого к колёсам механизма, и Офелия начала расшаркивания. Опекунша присела в глубочайшем реверансе, засветив декольте пред всеми, и залилась соловьём.

Мол, как же мы счастливы! Как благодарны… Как желаем лорду Бертрану процветания и долгих лет. И отдельно – как я, Алексия Рэйдс, мечтаю о нашей с ним свадьбе. Просто сплю и вижу! Каждый мой день начинается с радостных восклицаний о предстоящем событии. Каждая ночь наполнена мечтами о том, как входу в этот дом.

Бертран молчал. Было очевидно, что он не верит ни единому слову. Но лорд позволял Офелии распаляться, а когда толстушка наконец выдохлась, уведомил:

– Стол уже накрыт. Позвольте пригласить вас на чай?

Офелия дёрнулась, а мой желудок привычно свернулся в голодную трубочку. Правда через миг расправился и превратился в монстра. Какой чай? Дайте нормальной еды!

Наваристый суп, окорок, краюху хлеба. Картошки, колбасы, чего-нибудь сытного. Покормите нормально хотя бы раз!

Но безмолвные крики анорексичного тела никто не слышал, а в гостиной, куда нас проводили, обнаружились только чай и пирожные. При приближении к столу Офелия умудрилась ущипнуть меня за бок и шепнуть:

– Ничего не пробуй, Алексия, а то я тебя знаю. Начнёшь есть и не остановишься. А у тебя свадьба, и ты должна быть хороша.

Она правда так считает? Действительно думает, что если морить голодом, то через пять дней я буду огурчиком? Да если так продолжится, Бертран поведёт к алтарю зомбиобразного скелета. Впрочем, нет. Не поведёт.

Хоть убейте, но за лорда не выйду!

Очередной внимательный взгляд на старика, и я признала, что простого «нет» тут не хватит. Устраивать истерики тоже глупо, уж чем, а слезами таких как Бертран не проймёшь. Нужно подключать мозг.

Интерес лорда далёк от любовного, это очевидно. Значит, необходимо понять, что именно ему нужно и найти компромисс.

Цели Бертрана – главный вопрос. А второй и второстепенный – кто