Тоже убрала. «Дорога появляется под ногами идущего» и «Терпение и труд все перетрут» отправились следом. Оставались те два, что были в моей комнате. Раскрыла тот, что был в столе. «Терпение — добродетель» доверия тоже не внушило, а тот, на который я рассчитывала, сообщил, что «Каждому воздастся по делам его».

Черт! Кажется, я попала.

— Как отличить настоящее от подделки? — спросила я и принялась перебирать свитки. На этот раз королевская семья помогала мне — они тоже взяли по свитку и зачитывали ответы. Нам с Высочеством досталось по два. И то же самое — одни пустые фразы с заданным контекстом. Я все гадала, тот свиток, что был на полке, — настоящий он или нет. Да, было пять копий, но артефактов тут шесть, значит один из них настоящая королевская регалия и Гримуар Всезнания. Но артефакт не желал себя выдавать, как будто смеялся над нами.

— Надо ждать ночи, — сказала я, отчаявшись разгадать маскировку хитроскрученной регалии. — Настоящий должен засветиться.

— Рони, мы уже смотрели на них ночью. Они все светятся, — заметил принц.

— Все равно. Вдруг регалия делает это как-то иначе. Не могут они все быть одинаковыми, пять из них точно фальшивки, — сказала я и тут же прикусила язык.

Потому что свитки… обиделись! Я отчетливо ощутила в ментале, как меня обозвали недалекой, возмущенно засопели, рассерженно зашипели, ужасно расстроились, еще надулись… И вот под эту какофонию чувств все шестеро исчезли.

— Вот такого даже я не ожидал, — сообщил король. — Леврония, детка, кажется, ваш отъезд придется немного отложить, пока вы не отыщите хотя бы один из свитков. Филипп помоги невесте, это и в твоих интересах.

И его Величество Грэгори с королевой Эстер величаво покинули мои покои. А я без сил рухнула в кресло, абсолютно раздавленная таким исходом.

— Прости, Фил, я не хотела. Даже не предполагала, что так получиться. Что мне делать?

— Не переживай, мы разыщем их. Нашла же ты его уже один раз, найдем и снова. Иголка у тебя осталась?

— Да, наверное… Если ее не забрал никто.

— Отдохни и постарайся мысленно извиниться перед регалией. Она у нас такая, немного с характером. Обидчивая очень.

— То есть она все-таки обиделась в прошлый раз?

— Не то, чтобы обиделась. Решила проучить. Какое-то время в Гиалоре все было спокойно, и мы все расслабились. Перестали думать только о делах государства, захотелось пожить для себя. Отец с мамой начали путешествовать, ездить на отдых и часто отсутствовали во дворце, я переехал в Академию. Вот и пропустили появление барона фон Грумм. А он по-хитрому все устроил, я однажды паренька спас, вроде как его сына, барон мне клятву верности принес, и я думал, что он мой с потрохами. Помог ему во дворце обосноваться, чтоб под рукой всегда был. А он начал в ментал ко всем залазить, артефакты разместил повсюду. Кому-то внушал, что они недооцененные и достойны большего, у кого-то притуплял бдительность, у кого-то наоборот, обострял паранойю. Но основной целью король был, и барон сумел подобраться достаточно близко, чтобы взять его под контроль. Да еще так филигранно, что этого никто не заметил, даже тир Грифин. Тем более, что Грумм подкупил ведьм, и те на некроманта проклятие наслали, которое магические каналы разрушало. В общем, Максимилиану не до короля было, самому бы заживо в своих подопытных не превратиться. Ведьмы остановили проклятие, но с условием, что он им поможет около дворца оставаться, дескать им время надо сил подкопить, чтобы его окончательно снять. А барон тем временем все больше народу под контроль брал с ведьмовскими-то зельями подчинения. Вот и пошли странные указы, которые почему-то принимались, и мы никак не могли вычислить, что происходит. Барона ведь не подозревал никто, он такой учтивый и робкий с виду. Искали более серьезного противника.

Его Высочество перебрался под разговор на подлокотник моего кресла и взял меня за руку. Хотела одернуть, но поняла, что принц силу в меня вливает. И она ложится так мягко, как родная, и на душе теплее и спокойнее становится.

— А тут еще и регалия пропала, и Гувоар, видя, что ситуация из-под контроля выходит, подсуетились, — продолжил между тем принц. — Марисса с ведьмами связалась, думала с их помощью меня приворожить и в королевы выйти, да только фон Грумм и над ней контроль перехватил. Это по его указке она тебя отравить пыталась оба раза.

— Оба? То есть первый раз тоже она?

— Да, яд ей Грумм дал. Но Марисса думала, что она в застывший сон тебя погружает. Твоя кузина знала, но боялась выдать ее, и она тоже не думала, что это яд.

— Но зачем? Зачем ему меня травить? От меня же вреда никакого! Просто скомпрометировали бы и все.

— По этому пути граф Гувоар пошел. Он потому фон Лоуси к тебе и подослал, это его подручный. Но потом выяснил, что власть сможет перехватить, только если его регалия признает. А она капризная, в руки дается только членам королевской семьи или приближенным с особым статусом. Гувоар пытался сначала дочь пропихнуть, но потом порылся в архивах и узнал, что если это девушка, то есть условие чистоты. Он не понял, что имеются в виду душа и помыслы, и сделал ставку на другое. Марисса не смогла свиток достать, пока во дворце была, поэтому Лоуси было дано задание сделать так, чтобы ты нашла этот свиток и отдала ему.

Высочество легонько погладил мои пальцы, и меня затопила волна жара. Вспомнилось про слияние магий, и я поспешила отнять руку. Да ну его, от греха подальше. Встала и отошла к стеллажам иголку искать. А Высочество закончил невозмутимо:

— Тир Гувоар редко сам бывает во дворце, поэтому на него Грумм не мог воздействовать. Ты его чарам не поддалась, и поэтому он решил от тебя избавиться, ведь ты ему планы портила.

Мне хотелось задать множество вопросов, но дело не ждет. Надо искать свиток. Снова. Но я была рада, что ситуация наконец-то прояснилась и не надо гадать, кто готов всадить мне нож в спину.

— Пойдем искать свиток? — предложила Высочеству.

Филипп кивнул, и я сжала в ладонях иголку, которую отыскала на полке. Мысленно попросила прощения у свитка за свою несдержанность и очень-очень пожелала найти его, чтобы извиниться лично. Игла нагрелась, и я поняла, что мы все готовы к новым поискам.

Глава 43. Хитроскрученный артефакт

— Что здесь? — спросила я, когда иголка привела нас