- Мы исчезаем! – взвизгнула Наташа. Она плакала от страха, но никак не могла повлиять на происходящее.

Наташа попыталась спрыгнуть с Многоножца. Она перекинула одну ногу через туловище тигра, и уже хотела оттолкнуться, но Арджун удержал её, не дав сделать рокового шага. Он притянул к себе девушку и зарылся лицом в её волосы.

- Не делай этого, - попросил он. – Ты же видишь, бежать некуда. И я хочу последние мгновения своей жизни разделить с тобой. Кажется, мы становимся частью Призрачного Мира мёртвых. Теперь мы будем слоняться из века в век по подземным залам в виде бестелесных призраков.

- Но я не хочу! – запротестовала девушка звенящим от слёз голосом.

- Я тоже не хочу, но у нас нет выбора.

Пользуясь тем, что их тела ещё не до конца растворились, он немного развернул Наташу и, крепко обняв, поцеловал в губы. Он хотел навсегда запомнить огонь и сладость её поцелуя. Отныне он сможет видеть её призрачный облик, но уже никогда не сможет целовать возлюбленную. Осознание этого болью прорезало его разум, заставив ещё крепче стиснуть девушку в объятиях. И тут очередное прикосновение северного сияния лишило их осязаемости. Арджун понимал, что Наташа всё ещё в его объятиях, но он уже не чувствовал её.

Единственное, что он ощущал, это удары своего влюблённого сердца, бьющегося ради того, чтобы быть рядом с избранницей. Вся его сущность перетекла во всеобъемлющее и странное состояние. Обоняние, осязание, зрение, слух – всё покинуло парня, и теперь только любовь, как сгусток неизведанной пульсирующей материи, стала единственным, что напоминало о его существовании.

На уровне остаточных ощущений, он понял, что рядом с его собственной, появилась энергия Наташи. Она тоже пульсировала. И в момент, когда пульсации синхронизировались, два энергетических сгустка объединились в одно целое, разбросав вокруг себя сноп искр. Красивая любовь закончилась красивым фейерверком…

Сгусток мерцающей субстанции, существующий лишь за счёт энергии двух влюблённых сердец, воспарил ввысь, слившись с северным сиянием. Достигнув каменного свода пещеры, он стёк вниз по ледяному сталактиту и соскользнул в ледяной поток, продолжающий заполнять собой подземелье.

Этот пульсирующий сгусток был единственным, что осталось от безумно влюблённых друг в друга Арджуна и Наташи. Но даже в трущихся друг о друга льдах он не распался, не замёрз и не растворился. Наоборот, стал излучать тепло, из-за чего лёд вокруг начал плавиться, становясь водой. Вначале этот процесс был едва заметен, но постепенно стал набирать мощь.

Чистая любовь русской девушки и индийского парня была настолько сильна, что растопила лёд. И теперь лёдяной поток превратился в воду, которая пыталась найти выход из замкнутого пространства. Не найдя его, вода начала рушить все преграды, отделяющие её от свободы.

Подземное пространство не могло уместить в себе это немыслимое количество воды. Остатки льда таяли, увеличивая объём воды. Но свод пещеры продолжал противостоять напору воды, в котором пульсирующей искрой жила любовь Наташи и Арджуна. Пылающая любовь не могла погаснуть. Она продолжала полыхать, отчего вода стала закипать. Пар надавил на каменные своды и они не выдержали, дав трещину.

Вода, смешанная с паром, вырвалась наружу, забив гейзером. Оказавшись на поверхности земли, она нашла себе русло и устремилась разгорячённым потоком по ущелью, пока не достигла русла реки. Мутные воды реки Ямуны с удивлением приняли в себя бурлящий горячий поток и понесли его согласно своему течению. Вода остывала, скользя по бескрайным просторам Индии.

Вместе с кипящим потоком в реке оказалась искра любви, не покорившаяся злому року. Вначале она плыла по течению, продолжая источать неимоверную энергию. Но, достигнув берегов Агры, превратилась в огромный сгусток бушующей энергии.

И именно в том месте, где в водах Ямуны отражается белоснежный Тадж-Махал, любовь Наташи и Арджуна вспыхнула ярким огнём. Из-за этого воды реки вспучились, будто на дне случился взрыв. Этот мощный всплеск выбросили наружу отражение Белого Тадж-Махала. Отражение оказалось на противоположном берегу Ямуны, нерешительно зависнув в воздухе. Солнце своими лучами удержало его от падения обратно в воду, и силуэт Тадж-Махала застыл на суше. Вода схлынула, оставив отражение. Оно сиротливо постояло в виде миража, покачиваясь и расплываясь, но ветер стал подсушивать его контуры, и оно начало материализоваться. Отражение сохранило очертания Белого Мавзолея без изменений, но не смогло удержать его первозданный цвет. Возникшее строение обрело чёрные стены. Они затвердели и превратились в чёрный мрамор.

Птицы с удивлением облетали купола черно-мраморного красавца Тадж-Махала, столь неожиданно появившегося в здешних местах. Для пернатых было всё, как всегда – то же небо, та же вода, тот же город, и только громадное сооружение, внезапно возникшее на берегу, вызывало огромный интерес.

Впрочем, не только птицы заинтересовались появлением Чёрного Таджа. Вскоре раздались изумлённые крики туристов, находившихся на экскурсии в Белом Тадж-Махале.

- Ой, смотрите, какой удивительный мираж!

- Где?

- Да вон, прямо на том берегу!

- Невероятно!

- В здешних краях миражи – большая редкость!

- Необычное зрелище!

Туристы тут же стали фотографировать Чёрный Тадж-Махал, боясь, что он сейчас растворится в воздухе. Но он продолжал стоять на месте и выглядел совсем, как настоящий.

- Гляньте туда! Там появился мост между Белым и Чёрным Тадж-Махалом!

Весь народ тут же кинулся к мосту, чтобы поглазеть на эту невидаль. Ведь сейчас всё это исчезнет, потому что мираж не может существовать долго!

- Мост похож на настоящий!

Один из местных сорванцов кинулся к нему.

- Так он и есть настоящий, - изумлённо воскликнул он, почувствовав, что это прочный мост, а не его эфемерная проекция.

Народ хлынул к переправе.

- Никому не двигаться! – завопил полицейский, пытаясь сдержать толпу. – Не вздумайте приближаться к неисследованному объекту!

Его голос потонул в изумлённых возгласах туристов, а самого стража порядка оттеснили в сторону, не обращая внимания на его призывы к сохранению спокойствия и подчинению закону.

Пёстрая толпа заполонила мост и вскоре люди оказались на противоположном берегу Ямуны. С опаской ступая по чёрным плитам, люди шли к самому величайшему чуду на свете – воскресшему Чёрному Тадж-Махалу. Он был безмолвен, и точно так же, как и его белый брат, был готов вытерпеть нашествие любознательных туристов и археологов,