– Где Дэйрон? – хмурясь, спрашивает Ксар.

– С Флареном, – отвечает Адалия, но я вижу, что она тоже не совсем спокойна. – Вы вовремя.

– Вовремя для чего? – спрашиваю я, едва сдерживая биение сердца.

Но девушка не отвечает – она только кивает на большие двери справа, куда и направляется сразу же Ксаррен.

В гостиной – а я полагаю, это она и есть – нас встречает необычная картина: высокий, просто огромных размеров мужчина с хмурой складкой между бровей, длинными черными волосами, забранными на затылке кожаным шнурком, аккуратно, буквально как самую большую ценность, держит Дэйрона.

Малыш кажется совсем крошечным в руках этого мрачного дракона, но мне почему-то не страшно, что сына держит кто-то чужой. Даже как-то наоборот.

– Фларен? Что ты?.. – Ксар мгновенно смурнеет, кажется, даже чешую выпускает.

“Ух, какой!” – восхищенно вздыхает в голове Руалла. А она все про одно…

– Тихо ты, – громким шепотом обрывает возмущение Ксаррена второй дракон. – Я стабилен сейчас. А сыну твоему помощь нужна была. Похоже, пока там у вас что-то раскачивалось, он немного лишка магии хватанул. Держи, папаша, помогай юному дракоше.

У меня аж перехватывает дыхание. Это опасно? С ним все будет в порядке? Чуть первой не побежала хватать Дэйрона. Но глаза Ксаррена так ярко вспыхивают радостью, что я тут же успокаиваюсь, а Руалла дает ответы на мои вопросы:

“Рановато, конечно, в полгода-то. Но с таким сильным самцом… ой, отцом… В общем, с Гарратом, беспокоиться не о чем. Гаррат даже Ксаррену ничего не сказал, когда почувствовал – понял, что все хорошо будет, а вас отвлекать нельзя было. Фларен с помощью своего Дара немного стабилизировал бьющий фонтаном магический поток Дэйрона. Но скоро… скоро мы познакомимся с новым дракончиком”.

Еще с одним дракончиком. Я со своим-то еще не до конца ужилась, а тут еще один.

Но тем не менее губы сами растягиваются в улыбке, когда я вижу, как аккуратно Ксар берет сына, как тот улыбается сквозь сон, как… Как они выглядят счастливой семьей.

Сердце невольно сжимается, когда я понимаю, что по факту я-то им чужая.

Фларен выходит, и я сомневаюсь, стоит ли мне последовать за ним. Стою, нерешительно перетаптываясь и кусая губы. Но Ксаррен, взглянув на меня, словно понимает все мои страхи и сомнения. Его пальцы обхватывают мое запястье, подтягивая ближе к нему. И в этот момент словно тысяча электрических крошечных разрядов прошивают мое тело.

Ксар переплетает наши пальцы, давая понять, что не отпустит, что мое место – здесь. А я что? Даже спорить не собираюсь.

Мы проводим с Дэйром некоторое, кажется, даже продолжительное время, судя по тому, как за окном сначала садится солнце, а потом начинает потихоньку темнеть. Нас никто не тревожит, и кажется, словно мы находимся в своем непроницаемом коконе, где никого кроме нас.

Дэйрон немного беспокойно спит, чуть причмокивая губками, а потом затихает, и складка между бровей Ксаррена окончательно разглаживается.

Почти неслышно ступая, мы поднимаемся на второй этаж по широкой лестнице. В доме уже царит полумрак, кое-где только горят свечи, а тишина такая, что даже слышно дыхание.

К нам подходит пара смутно знакомых слуг – Алтея их видела, но не запоминала – они все были ничем не значащей безликой массой. Ксаррен отдает тихие указания и проходит к покоям.

Я точно знаю, что это личные покои Ксара и Алтеи. Помню. И отчасти поэтому мне сложно переступить через порог. Но потом я собираюсь, думаю о том, что не просто так пришла в этот мир, что не просто так заняла чужое место, и не должна мучиться угрызениями совести.

Ксаррен кладет Дэйрона в колыбель в смежной комнате, а сам возвращается ко мне.

– И что теперь с ним будет? – шепотом спрашиваю я, наконец, о том, что меня все это время интересовало.

– Его дракон, скорее всего, еще некоторое время поспит, набираясь сил, – отвечает так же тихо Ксаррен, подходя ближе.

– А дальше?

Ксар чуть наклоняет голову набок, убирая мою прядь волос за ухо и, словно случайно, касаясь подушечкой пальца моей щеки. Я вздрагиваю и закусываю губу, настолько ярким оказывается это легкое прикосновение. Моя реакция явно по душе Ксаррену, потому что он улыбается и, дразнясь, ведет пальцами дальше – от уха к основанию шеи.

Это запускает каскад мурашек, пробегающих по моему телу, и мне внезапно становится невыносимо жарко.

– Дальше нам придется иметь дело с сильным и наверняка очень непоседливым дракончиком, – отвечает на мой вопрос Ксаррен.

Его синие глаза темнеют, а зрачок становится вертикальным.

– Нам? – переспрашиваю я, готовая заплакать от счастья.

– Нам, – на выдохе произносит Ксар. – Потому что я тебя никуда не отпущу.

Он склоняется ко мне и запечатывает губы сладким, нежным и в то же время неистовым поцелуем.

Глава 71

Только первые пару мгновений в моей голове мечутся обрывки мыслей. Я ведь всё-таки не та, на ком он женился.

Ксаррен знает всё это, и я ему явно нравлюсь. Но для меня-то он по-прежнему чужой муж, хотя тот Ксаррен, который был под личиной Рейкена, заставлял моё сердце биться чаще, и я уже понимаю, что Рейкен – это именно настоящий Ксаррен.

В общем, я запуталась, и мое тело сотрясает дрожь, как от озноба.

– Ты слишком много думаешь, Тея, – выдыхает мне в губы Ксаррен, на миг отстранившись. – Там в пекарне я с первого дня видел тебя настоящую. И именно ты стала моим наваждением.

Губы снова касаются моих, а чуткие пальцы, едва касаясь, рисуют узор на моих ключицах, на обнажившемся плече. Это когда он успел распустить шнуровку?

Его предплечье словно невзначай задевает напряженную вершинку груди, и я вздрагиваю от пронзившего меня острого ощущения. Невольно подаюсь вперед, желая большего, но рука уже ускользает, вырывая у меня разочарованный стон, который тут же поглощают требовательные губы Ксаррена.

Горячие ладони гладят мою спину, распуская остатки шнуровки, в то время как я буквально проваливаюсь в безумный сладкий поцелуй. Ощущения расслаиваются: язык Ксаррена хозяйничает у меня во рту. Жар растекается по всему телу. Кажется, мой внутренний огонь вот-вот прорвется наружу. И одновременно прохладный воздух обнимает мою спину и плечи.

Мягкая ткань платья ласкает тело, скользящей волной стекая вниз. Уже через мгновение я остаюсь по пояс обнаженной. Соприкосновение вставших дыбом вершинок с жесткой тканью мужского камзола запускает обжигающие нити по всему телу.

И я смелею. Мне хочется большего, хочу прикосновения кожи к коже. Мои руки, пробравшись