Одной рукой продолжала прижимать мокрое полотенце к метке, а другой бессильно размазывала слёзы по щекам.

Я находилась просто в жуткой, практически патовой ситуации.

И как будто всего происходящего было мало появилась ещё и эта метка.

Что она значит? Кто меня пометил?

Хотя… я уже догадывалась.

Раз уж это мир, где есть драконы, истинные пары, то и метка, скорее всего, означает ту самую истинность.

Только вот почему она появилась только сейчас?

Ведь раньше тело Беатрис было чистым — без рисунков, без знаков.

И что будет, когда Дарклэй увидит это?..

Глава 10

Только вот не об этом мне надо было думать. Не о метке, что появилась на бедре, а о том, что меня вытолкали с кровати с самого раннего утра.

Первая мысль: хорошо, что я надела чулки, мягкие штаны и рубашку — я боялась, что рубашка задерётся, и кто-нибудь увидит мою метку на бедре.

Вторая: какого черта!

Я упала на колени, подняла глаза — и увидела перед собой злую мегеру в дорогом, кричащем пышном платье.

Она была поразительно красива. Чёрные, густые волосы были убраны в сложную прическу. Высокие скулы, тонкий нос, точёный подбородок — черты аристократки, гордой, холодной, уверенной в собственной правоте.

Но эта красота была искажена. Презрение, направленное в мою сторону, портило идеальные черты лица. В ее взгляде был яд.

А в каждом её движении чувствовалась уверенность палача, уже приговорившего тебя к мучительной смерти… и находящего в этом удовлетворение.

А потом на мою щеку опустилась жгучая пощёчина.

Голову дёрнуло в сторону.

Женская рука уже взлетела вновь, но я перехватила её — остановила и намеренно причинила боль, вывернув той запястье и оттолкнув, словно она была змеёй.

Но тут же раздался крик на грани ультразвука. Пронзительный, злой, такой, от которого захотелось зажать уши и сжаться в комок.

— Ах ты, дрянь! Гадина! Как ты посмела трогать меня?! — зашипела она.

— Что вы делаете?! — я отшатнулась от незнакомой женщины и встала на расстоянии.

Она уставилась на меня с яростью и брезгливостью.

— Закрой рот, человечка! Как ты посмела говорить со мной! Безмозглая тупая овца! Проклинаю тебя и тот день когда мой мальчик привел тебя в наш дом! Зря  он тебя пощадил! — шипела она змеёй.  А до меня медленно доходило кто это. — Но ничего я все исправлю!

— Что?.. — прошептала я, не веря в происходящее. Но леди — а теперь я поняла, что это мать Дарклэя — даже не думала остановиться.

— Схватить её! — рявкнула она, повернувшись к стоявшим у двери слугам.

Двое мужчин в чёрной униформе метнулись ко мне, и, несмотря на мои попытки увернуться, крепко вцепились в руки. Меня дёрнули, заломали запястья за спину. Я закричала, задыхаясь от боли.

— Вниз ее! — холодно добавила женщина. — Во двор!

— Вы не имеете права! — выкрикнула я, но это прозвучало слабо, жалко — особенно когда один из слуг выкрутил мне руку.

— Замолчи! — леди подошла ближе, и я увидела, как её лицо искривилось от ненависти. — Из-за тебя моя Элизабет потеряла ребёнка. Моего внука! Если мой сын не смог наказать тебя — я сделаю это сама.

— Я… — я захлебнулась в отчаянном всхлипе. — Это не я… я не виновата…

Она сделала знак, и слуги потащили меня из комнаты. Меня волокли по лестнице, а потом — по коридору.

Я спотыкалась, не успевала, но меня всё равно тащили.

А когда мы вышли во двор, я попыталась вырваться, потому что вдруг поняла — что меня ждёт.

Возле толстого деревянного столба в центре двора уже стояли слуги. И в толпе была разряженная Элизабет. В пышном голубом платье. Бледная, но одетая с иголочки и даже не забыла об украшениях.

Но почему-то мне показалось, что эта бледность — от побелки на лице, а не от слабости после потери ребёнка.

Она улыбалась. Долго. Зло. С торжеством.

Смотрела прямо на меня. И в её глазах не было ничего, кроме злорадства.

Она чуть потупилась и поумерила свою радость, когда из-за моей спины выплыла мать Дарклэя.

Господи… как же я отсюда выберусь?..

— Раздеть и привязать к столбу. Пятнадцать ударов плетью, — произнесла мать Дарклэя громко и холодно, как приговор. — Не щадить!

— Что?! Нет! Нет, вы не можете!.. — закричала я, в попытке вырваться окончательно, но руки крепко держали.

Глава 11

— Замолчи, дрянь, — раздался голос матери Дарклэя, такой спокойный, что от него мороз побежал по коже. — Это меньшее из того, что ты заслужила.

Меня подтащили к столбу. Я отчаянно упиралась ногами, но скользила по земле, не в силах остановить это позорное и страшное шествие.

Верёвки уже ждали. Слуги действовали молча, с выверенной жестокостью — руки были раздвинуты, крепко затянуты по сторонам.

Рубашку разорвали на спине — она лохмотьями повисла на моих задранных вверх руках. Холодный воздух обжёг обнажённую кожу. Я зажмурилась.

Сейчас. Сейчас будет первый удар. Палач поднял плеть.

Послышался свист — я приготовилась к боли… и она настала, но не такой, как я ожидала.

Лишь резкий укол, будто меня ударили только наконечником, а не всей длиной плети. Но этого хватило, чтобы я вскрикнула и слезы боли и унижения потекли по щекам.

И тут, из-за спины, раздался голос — тяжёлый, властный, яростный:

— Остановитесь!

Резкий окрик заставил всех замереть.

Слуги, стоявшие передо мной, побледнели и вжали головы в плечи, словно надеялись стать незаметными.

— Освободить, — отрывисто и жёстко прозвучал приказ.

Слуги ожили и поспешили развязывать верёвки на моих запястьях.

Когда освободили, меня попытались оттащить от столба, но я оседала — тело не слушалось, ноги подкашивались.

Я сама повернулась лицом к Дарклэю, тому, кто остановил эту казнь.

Прикрыла грудь разорванной рубашкой, удерживая лоскуты ткани обеими руками. Он возвышался над мужчиной, который только что был моим палачом. Дарклэй перехватил плеть ещё до того, как она полностью опустилась на меня.

Наматывал её на ладонь. Его рука приняла весь замах палача… а потом он вырвал кнут из его рук и бросил его на землю, поджигая магией.

Глаза Дарклэя пылали, когда он посмотрел на меня.

И, кажется, впервые… я не увидела в них ненависти.

— Кто дал приказ?!