Я не сопротивлялась. Я была в шоке.

Я такая дура. Правда, идиотка.

Муж тащил меня, как мешок. Я едва поспевая за его шагами, задыхалась, спотыкалась. Он буквально втащил меня в башню, распахнул дверь и швырнул внутрь.

В помещении было темно. Дарклэй небрежно метнул магический заряд в стену — и свет тускло вспыхнул.

Он огляделся и поморщился от вида этой убогой комнаты.

Затем послал импульс магии в жаровню в углу — и пламя зажглось, разливаясь тёплым светом и теплом.

— А всех, кто… после вселения, вы… убиваете? — спросила я. Зуб на зуб не попадал, но я должна была это уточнить.

— Да. Всех. Потому что хаоситы — опасны. Они проникают в тело, исполняют твои желания… А потом ты и не заметишь, как твоя душа исчезнет, и вместо неё останется только тварь из Бездны.

Он посмотрел на меня внимательно, пристально.

— И не делай вид, что ты этого не знала.

Дрожь во мне усилилась.

— Еду и тёплое одеяло тебе принесут, — холодно бросил он.

Он захлопнул дверь. Защёлкнул тяжёлый замок.

Я бессильно опустилась на край кровати, всё ещё задыхаясь от пережитого.

Зарылась руками в волосы, сжала пряди и потянула. Тихо застонала. Господи, что тут происходит?

Они убивают всех Одержимых. Всех, в ком поселилась чужая сущность.

А я ведь тоже — душа, что заняла тело девушки. Вроде бы, я не порождение хаоса. Я не чудовище.

Но кто будет разбираться в этом?

Тем более что… тем более что… о Боже мой! Ведь тот Одержимый сначала сбил меня с ног… а потом отпустил.

Он что, принял меня за свою?

Мне конец.

А этот Грей… он ведь тоже был с красными глазами?

Он даже сказал, что это тело мне идет!

Он тоже одержимый? Теперь каждое его слово обретает новый смысл. Выходит, я должна была быть такой, как он?

Одна из них? Но я ведь попаданка с Земли, а не из Хаоса. А вот рядом с Дарклэем прижился самый настоящий Одержимый!

И как мне быть?

Дарклэй ненавидит меня, рычит и не дает сказать. Из-за «меня» потеряла ребенка Элизабет. На меня не нападают Одержимые. Грэй один из порождений этого Хаоса и тот принимает меня за такую же захватчицу.

А всех захватчиков изгоняют страшным заклинанием.

Я не могу доверять ни Дарклэю, ни тем более его помощнику.

Значит, придётся играть роль. Притворяться этой Беатрис для Дарклэя, быть осторожной, следить за словами и действиями. Быть Одержимой для Грэя, чтобы тот тоже ничего не заподозрил.

А втайне — искать способ сбежать. Я больше не вижу никаких вариантов.

Глава 9

Надо было взять себя в руки. Привести в порядок мысли — и тело.

Я выглядела ужасно: одежда испачкана, волосы взъерошены.

В промозглой башне становилось тепло от жаровни. Я прошла в ванную комнату и стала раздеваться. Нужно было помыться и почистить вещи.  Тут было тесно, но я  не жаловалась.

Я разделась, включила воду — она была холодной вначале, потом немного потеплела. Помылась, чувствуя, как уходит не только грязь, но и часть липкого страха.

Потом — аккуратно сполоснула пиджак и брюки. Они были из плотной ткани, скорее практичной, чем парадной. Вроде бы почти не пострадали, если не считать пятен пыли.

Я стояла в одном полотенце, когда в комнате вдруг послышался скрежет в замочной скважине, а затем чёткие шаги.

Я замерла. Сердце ухнуло. Я прислушалась.

Шаги затихли…

И снова  ключ повернулся в замке.

Я подкралась к двери, осторожно выглянула.

На кровати стоял поднос с едой, сложенная аккуратно тёплая одежда, свежее постельное бельё и мягкое одеяло.

Я выдохнула. И только тогда поняла, насколько сильно трясутся у меня руки. Не хотелось бы встретиться здесь с Грэем и еще кем-либо.

Долго сомневалась, но пустой, завывающий желудок сделал своё дело. Я решилась поесть. Мясной пирог и картофельная запеканка были очень вкусными. Мятный чай — в меру сладким. А ведь я вообще не помню, когда в последний раз ела, в той жизни, если точнее.

Убрала поднос, помыла за собой посуду.

А потом стала рассматривать то, что мне принесли.

Признаться, даже немного была поражена — три чистых добротных платья, бельё, чулки, тёплое одеяло и постельное бельё. Несмотря на то, в чём меня обвиняет Дарклэй и его Элизабет, я была поражена его щедростью.

Ещё бы мне книги о мире, в который я попала — и было бы вообще отлично.

Но просить что-то подобное я боялась. Ведь не должна вызывать ни у кого подозрений.

А ещё — нужно срочно строить план побега. И при первой же возможности рвать когти.

Я заправила кровать, перестелила свежее бельё. Легла спать в ночной рубашке — она тоже была в сложенных вещах. Магический свет я не знала, как погасить. Да и не хотелось оставаться в темноте в этом месте.

Согрелась под одеялом и, как ни странно, уснула, несмотря на весь шок и тревоги за день. Видимо, все ресурсы моего организма были изрядно растрачены.

Только проспала я недолго, потому что проснулась… от боли.

Резкой, жгучей, как будто что-то обожгло мне бедро с внутренней стороны. Я застонала — тихо, сдавленно. Не могла даже пошевелиться.

Боль была такой, что я едва сдерживалась, чтобы не закричать. Грудь сжалась, дыхание сбилось, всё тело будто разом зажало в невидимые тиски.

Что это со мной?..

Я не могла понять — сон ли это, наваждение или последствия того, что я вообще не принадлежу этому телу. Боль не утихала. Она жгла, пульсировала, будто кто-то выжигал что-то прямо на коже. Я в панике нащупала бедро и замерла — под пальцами чувствовался рельеф, что-то было там, словно ожог, но с чёткими очертаниями.

Сбросила одеяло, села, задрала рубашку. У меня на бедре прямо сейчас формировалось какое-то клеймо или… это метка?

Она выглядела, как виноградная лоза, сплетающаяся в круг — тонкие завитки, почти изящные, но горячие, пульсирующие болью. Кожа вокруг была покрасневшей, как после ожога.

— Что за… — прошептала я, едва не задохнувшись от жжения.

Я кое-как доковыляла до ванной, взяла там полотенце. Смочила его холодной водой и приложила к метке.

Вскоре жжение немного стихло, дышать стало легче.

Я стояла и видела в зеркале  растерянную, с темными кругами под глазами, изнеможденную девушку.

Мне стало