Признавать тот факт, что общество меня так и воспринимает, как потенциальную содержанку – очень неприятно.

Стоило подумать о покровителе, как он и нарисовался. И как так выскочил на коне, благо с другой стороны речушки, а я тут сижу на траве, горькими мыслями опечаленная, сестрица Алёнушка, позабытая мужем козликом.

— Алёна Павловна! — он, похоже, сам вздрогнул и не ожидал меня увидеть.

Скорее одёргиваю юбку и встаю, забрать дочь и сбежать.

— Это вроде как моя ферма, где же мне быть, как не здесь, — подхватываю дочь и уже разворачиваюсь, сбежать. Но он настойчив.

— Стойте, я с извинениями…

Вот он меня удивил, и хотела, да не сбежала. Поворачиваюсь, уж извинениям я всегда рада…

Глава 8. Разговор у реки

Повернул коня и проехал через реку значительно ниже по течению, чтобы не пугать меня, и не мутить воду.

Спешился и медленно подошёл, видимо, решил, что я совершенно дикая и от резких движений могу испугаться и сбежать.

Смотрим друг на друга с интересом, уж он точно. Прям пожирает меня глазами, опомнился, смутился, но едва заметно, не теряя своего мужского харизматичного обаяния, отвёл пристальный взгляд, но молчит. Дар речи потерял, не знает, как начать? А тоже я не спешу, изучаю.

Мужчина крепкий, эдакий благородный ковбой, уверенный в себе, нос крупноват, но глаза красивые, хотя и колючие. Почему-то обратила внимание на его руки, они цепкие, крепкие, в таких руках всё горит, он заметил мой взгляд и опомнился. Что в руках-то плётку держит, тут же скрутил и убрал за спину.

— Я жду обещанных извинений, хотя вы же корзину с едой оставили, так к чему нам теперь лишний раз общаться. Я у вас ничего не прошу и надеюсь, ничего не должна, как и вы мне…

Он прикрыл глаза, качнул головой, словно я снова не в то русло лезу, и его сбиваю.

— Алёна Павловна, у меня к вам важный разговор, не знаю, как начать. Получилось, что я как бы влез в ваши личные незавидные дела, не спрашивая у вас дозволения.

Вот так начало, вот так извинения.

— Снова хотите шантажировать и затащить в постель?

Он прожёг меня взглядом, но без злости, кажется, согласись Алёна стать его содержанкой, он бы к ней уже всякий интерес потерял. Этот мужик – охотник, он не любит простых отношений, не сдаюсь, потому и не отстаёт.

— Первое, не в моём стиле шантажировать, хотя, наверное, выглядело именно так, а от второго не отказался бы, и учитывая ваше непростое положение, тем бы спас вас, но вы же откажетесь, две недели прошло, и вы сами поставили хозяйство крепко на ноги, так что…

Как приятно видеть мужчину, так быстро признающего свои ошибки, улыбнулась и без злости решила завершить нелепый разговор, пока ещё не поздно.

— Эх! А я только думала согласиться на ваши условия, а про своё положение и так знаю. Глупости это, надоело. Всё, давайте закончим, прощайте, — не выдерживаю, и так накипело после откровений Ганны, разворачиваюсь, но и шага не успеваю сделать.

Управляющий хватает меня за руку и тормозит.

— Да стойте, вы. После нашего неудачного общения, и когда вы отказались принять от меня гостинец, а ваши друзья из деревни поведали историю побега из города в некрасивых подробностях, я взял на себя смелость и написал письмо своему знакомому. Он несколько дней изучал ваше дело.

Мои руки сделались ватными, не в силах удержать дочь, опускаю её на землю, она тут же вцепилась в юбку. Смотрит испуганно на мужика, но не плачет, заплакала бы, появился бы повод сбежать.

Нет смысла продолжать этот разговор, он мне Америку не откроет, о моём позоре только ленивый и глухой не знают.

Посчитав, моё замешательство согласием выслушать, он начал было говорить, но я вдруг его перебила, глупым вопросом:

— Вас зовут Архипом? Архипом Романовичем? — внезапно в сознании всплыло имя, вроде Ганна его не упоминала.

А потом непонятные картинки, как вспышки в старом чёрно-белом фильме, это прошлое Алёны, но сейчас не до воспоминаний.

— Так точно, но послушайте. Никакого судебного разбирательства не было. Вас никто ни в какую долговую яму загонять не имел права, с вашими бумагами произошла какая-то глупая ситуация, мошенническая авантюра. И похоже, что в ней замешан ваш муж. Никаких кредиторов нет!

Вот что за день такой! Прям откровения за откровениями.

— Я сегодня сама выяснила этот позорный факт, вы довольны? Могу ещё добавить грязи. Он на меня поспорил с друзьями, представляете, кто из них завоюет сердце глупой девицы, слишком романтичной, чтобы отдавать себе отчёт в поступках. Для него и рождение дочери не стало поводом, чтобы сжалиться. Я замужем за безжалостным аферистом, он втоптал меня в грязь, не пощадил мою дочь и не пощадит меня.

Вижу, что Архип вскипает, на меня ли, на мужа или на всё сразу. Но сдержался и продолжил добивать меня откровениями.

— Но вы можете исправить ситуацию. Подать на развод, и потребовать от него возмещения убытков. Хоть каких-то.

— Наивный вы человек, какие у афериста могут быть средства на возмещение, он уже поди всё перепрятал и распределил. И сбежал заграницу…

— А мне написали, что его не так давно видели в городе, вернулся.

Как устоять-то, неприятно шатнуло от перенапряжения, и Архип, испугавшись, что я заваливаюсь от избытка чувств, подхватил меня за руку.

— У меня нет денег, чтобы начать процесс с разводом, и я не выиграю дело, развод получу, а дочери лишусь, он явно захочет отомстить за иск. В данной ситуации, я слабое звено, ни дома, ни содержания, ни будущего. Просто оставьте всё как есть, не лезьте, куда вас не просят. Понимаю, что хотелось бы тоже заполучить меня, в качестве трофея, но потратьте лучше время на поиски молодой, красивой барышни без грязи в прошлом. Прощайте.

Поднимаю дочь на руки и молча ухожу в дом. Картина незавидного прошлого Алёны теперь показалась предельно ясной.

— Вы мне понравились!

— А вы мне нет! Прощайте! — не оборачиваясь, продолжаю идти, в таком состоянии надо гнев выплеснуть в дело, хватать косу и косить, косить, косить…

Чем я и занялась, с лютой яростью ко всему, что сейчас происходит, и к тому