На холсте «дедушка» был моложе, а поза ровно такая, как вчера. Призрак изображал собственный портрет, когда добивался моего узнавания.

— Леди Алексия, поздравляю, — сухо произнёс клерк, а Нэйлз…

— Данные, пожалуйста, запишите, — сказал парень. — Нам необходима официальная форма.

Рыжеволосый сообщник угадал.

Едва клерк заполнил бланк с уже проставленной на него печатью гильдии и протянул мне, в зале стало чрезвычайно тихо. Тишина не набросилась, а подкралась. И нависла над нами, как огромный кровожадный хищник над маленьким безобидным зверьком.

— Не оборачивайся, — сказал Нэйлз.

Но я, разумеется, обернулась, чтобы увидеть застывшую в дверном проёме парочку — лорда Бертрана в кресле-каталке и его прыткого внука Корифия. Лица мужчин были непроницаемы, но при этом сообщали так много. Кажется, даже клерк о своих криках пожалел.

— Ну надо же, — нарушил молчание Бертран. — Какая встреча.

— Дорогая Алексия, — подхватил Корифий, — уж где, а здесь не ожидали вас увидеть.

Старый лорд глубоко вздохнул, явно усмиряя эмоции, и выпалил строжайшим голосом:

— Леди, немедленно подойдите ко мне!

Я не знала видели эти двое показания измерителя или нет. Зато мне было отлично известно, что до момента зачисления в академию бумага с результатами замера ничего не решает.

Нервно улыбнувшись жениху и напрочь игнорируя застывших свидетелей, я повернулась к клерку и спросила практически шёпотом:

— Из этого зала есть другой выход?

Мужчина, который минуту назад обливал презрением, сильно растерялся. Он отрицательно качнул головой, и я перевела внимание на ошалевшего от такого поворота Нэйлза.

Парень тоже растерялся, не был готов к открытому противостоянию, а вариантов спасения не видел. Зато план родился у меня и, шагнув к рыжему, я шепнула:

— Через окно уйти сможем?

К чести сообщника, тот на окна не обернулся. На них смотрела я. На такие высокие, чистые и абсолютно непрактичные. Рамы выглядели внушительно, однако сами окна отстояли от пола сантиметров на тридцать. Просто разбей и беги.

От самих окон нас отделяло порядка пятнадцати шагов.

Нэйлз всё понял и, сглотнув, сообщил:

— Дядя меня убьёт.

Подумал и добавил уже по существу:

— На окнах может стоять защита.

— А может и не стоять? — уточнила я опять-таки тихо.

А за спиной прогремело:

— Леди Алексия! Вы испытываете моё терпение! Немедленно подчинитесь! Вы моя невеста, и… — Дальше я не слушала.

— Пойдём, — сглотнув новый ком в горле, сказал Нэйлз. — Попробуем. Но дядя…

— Если понадобится, буду молить о твоём прощении на коленях. Скажу, что задурила тебе голову томными взглядами.

Нэйлз наконец очнулся от паники и, взглянув хмуро, заявил:

— Дядя не поверит.

— Не важно. Всю вину, в любом случае, беру на себя.

— Скажешь тоже, — рыжий скривился и, ухватив за локоть, степенно, будто собираемся обсудить что-то перед безоговорочной капитуляцией, повёл к окнам.

Тут же добавил:

— Когда буду разбивать окно, повернись спиной и прикрой голову. Я, конечно, использую щит, но всё равно.

Пауза, и продолжение:

— А если не получится, то мы…

Он явно собираясь предложить какую-то безрадостную альтернативу, но я перебила:

— Получится. Иначе и быть не может.

Нэйлз сглотнул третий ком и, с сомнением посмотрев на меня, всё-таки повторил:

— Да. Получится.

Ну всё. Раз все на позитиве, то вперёд.

Глава 4

Ринуться к нам ни лорд Бертран, ни Корифий, разумеется, не могли — слишком уж неприличное поведение. Они ждали там же, в проёме. Сумрачно наблюдали, как мы с рыжим неторопливо отходим к окну.

Оба были злы, но явно считали, что никуда не денусь, ведь из зала только один выход. Второй важный момент — столь вопиющей наглости никто, включая «жениха», просто не ожидал.

А мы одолели те самые пятнадцать шагов, оценили прекрасную погоду и немноголюдность улицы. Потом Нэйлз приказал:

— Готовься.

Парень быстро поводил пальцами, и я увидела, как между его ладоней появляется большой, словно сотканный из электричества, шар. Не раздумывая, Нэйлз шарахнул этим шаром по окну и одновременно создал обещанный щит — он был высоким и тоже полупрозрачным.

Вовремя. Стёкла и осколки рамы брызнули во все стороны, нас прямо-таки накрыло. Не будь щита, проблем не избежать.

Я не учла, что нижняя часть разбитого окна будет блестеть зубьями осколков, перешагнуть которые невозможно. Но тут на помощь пришла левитация — да-да, снова помог Нэйлз.

Невзирая на предыдущие сомнения, вкупе с паникой, мой сообщник оказался хладнокровным диверсантом — в два счёта перенёс нас на улицу. И уже тут, на свободе, рыжий всё-таки ошалел.

Глаза стали огромными, парень до синяков схватил за руку и огляделся, определяя направление. Именно в этот миг из зала гильдии донёсся рёв лорда Бертрана. Ничего хорошего этот рёв не предвещал.

— Бертран не дурак, — выдохнул Нэйлз. — Он всё понял. Он знает, куда мы сейчас пойдём.

Там, в выбитом проёме, началось какое-то шевеление, и я сказала:

— Тогда нужно торопиться.

Рыжий кивнул, и мы сорвались с места как две стрелы.

Вернее он был стрела, а я стрела на буксире. Просто, в отличие от сообщника-аборигена, не знала куда бежать. Летела за ним и молилась, чтобы Нэйлз не оторвал руку. У меня точно что-то хрустнуло в плече.

Один поворот, второй… Мы мчались, распугивая прохожих. Вокруг мелькали здания, возницы недоумённо притормаживали, кто-то пытался кричать вслед.

Но мы бежали. Я помнила, что филиал академии где-то недалеко, только расслабляться не спешила. Убитое состояние тела тоже сказывалось — в аккуратное, прямо-таки миниатюрное здание, я влетала в желании согнуться пополам.

Буквально ввалилась в небольшой, абсолютно пустой холл, и тут же получила указание:

— На второй этаж. Быстро. Отдай бумажку секретарю, пусть зачислит.

Ситуация была понятна, но я всё-таки спросила:

— А ты?

— Останусь здесь на случай появления Бертрана.

Хотелось верить, что «жених» за нами не последует. Но тут как в пословице — если хочешь мира, готовься к войне.

И я… Уже не побежала, но поползла. Сил после забега не осталось, в боку нестерпимо кололо. Лишь на вершине лестницы я заставила себя распрямиться и, стащив с головы бандану, расправила плечи. Всё, я нормальная. Окон в гильдии не разбивала, проблем никому не доставляла, и вообще.

Из приятного — кабинет нашёлся сразу, он был первым. Секретарь, что тоже ценно, находился на месте. Едва переступила порог, сидевший за письменным столом пожилой