Чарльз рассказывал истории из своей жизни, полные волнений и опасностей, и говорил, что я, если захочу, смогу разделить с ним все невзгоды. По крайней мере, так он обещал…

Сделав большой глоток эля, пытаюсь прогнать мысли о бывшем муже, но безуспешно. Я могу любить его, ненавидеть, презирать или злиться, но, кажется, никак не способна полностью выбросить из головы. Все напоминает о нем и о мимолетных хороших мгновениях, которые мы пережили так давно, что теперь они воспринимаются сном, а еще обо всех причинах моей ненависти к нему.

– Ты знаешь, что я хочу сказать, – настойчиво продолжает Эмили, не обращая внимания на мое нежелание развивать тему.

– Ага.

– Тогда почему ты такая упертая?

– Потому что я твоя старшая сестра и просто обязана быть упертой. – С легкой улыбкой сжимаю ее надутые щеки, отчего Эмили со свистом выдыхает воздух и отстраняется от моих рук.

– Слушай, Вики, если больше не хочешь связывать с кем-то свою жизнь, поскольку это не приносит тебе счастья, ладно. Но не забывай о себе просто потому, что «слишком занята заботой о нас». Так неправильно. Поверь, все с нами будет хорошо. Ты же через многое прошла и заслужила счастливую жизнь.

Выдавив слабую улыбку, взбалтываю эль в кружке и зачарованно наблюдаю за янтарной пеной. Когда-то я тоже верила, что «заслужила» счастливую жизнь – впрочем, как и все, что бы для каждого из нас ни значило счастье, – а теперь понимаю: то были лишь детские мечты. Реальный мир суров и жесток, в нем не всегда выходит, как хотелось бы, независимо от просьб или затраченных усилий.

– Пойду готовить ужин. – Отец опускает кружку на стол. – Праздничный пир не возникнет сам по себе.

– Папа, ты не обязан…

Он только фыркает и, отмахнувшись от моих возражений, направляется к боковой двери, ведущей в маленькую кухню. К горлу подступает тошнота, грозя испортить грядущую трапезу. Внутри все сжимается при мысли о том, что, возможно, сегодня я в последний раз буду есть его стряпню. Ведь у меня в запасе всего полгода, и, если я хочу раздобыть деньги, нужно срочно браться за дело.

– Может, расскажешь, наконец, что случилось? – спрашивает Эмили, подталкивая меня плечом.

– Все хорошо.

– Определенно, не все.

– С чего ты взяла? – Бесит, что Эми так хорошо меня знает.

– Ты не слишком-то счастлива.

– Ошибаешься. – Я счастлива, насколько вообще может быть мертвая женщина.

Единственное, чего мне по-настоящему хотелось добиться перед смертью, это расторгнуть свой неудачный брак, и не только потому, что Чарльз начал притеснять мою семью даже до того, как узнал, что я выжила, но и ради себя самой.

«Ты моя… Твоя душа принадлежит мне…»

Я почти пять лет носила в себе эти слова, постоянно силясь доказать, как они ошибочны, дать ему понять на словах и на деле, что являюсь самостоятельной женщиной… Вот только как бы я ни старалась, вечно выходило, что этого мало, и последняя тонкая ниточка все еще связывала меня с ним. Теперь ниточка оборвалась.

– Виктория Датч! – Даже когда сердится, сестра не называет меня полным именем.

– Прости. В чем дело?

– Поговори со мной, пожалуйста, – понизив голос, Эмили смотрит мне прямо в глаза и сжимает в ладонях мои руки. – Ты редко бываешь настолько напряженной. – Она поджимает губы. Ну да, сестра работает на Совет и знает их методы, так что способна сложить два и два. – О чем еще написано в уведомлении?

– Мне придется выплатить некую сумму за нарушение контракта.

– Что?

– Возместить средства, которые Совет потратил на мое питание и проживание за то время, пока я была женой смотрителя маяка. – Слова почти застревают в горле, и я с благодарностью тянусь к тяжелой кружке и делаю еще глоток эля. – Кроме того, я должна компенсировать его «страдания».

– Его страдания? – Сестра злится так, что, кажется, вот-вот перевернет вместо меня барную стойку. – Разве ты ему еще что-то должна? Он и так несколько лет получал от тебя по двести крон. Многие и не мечтают о таких деньгах.

Эта цифра – двести крон в год – лишь заставляет острее осознать, насколько невозможно дорого мне обошлась свобода. Я даже не могу умереть, не возложив бремя долга на тех, кого люблю.

– Совет требует выплатить ему десять тысяч, – сообщаю я, чтобы удержать сестру от опрометчивых поступков. Не сомневаюсь, если сейчас промолчу, она способна даже рискнуть своим местом в Совете, чтобы выяснить правду.

– Прости? – Эмили бледнеет на глазах и застывает статуей.

– И еще десять тысяч самому Совету, чтобы возместить деньги, потраченные на меня как на жену смотрителя маяка.

– Но ты не видела ни кроны из этих денег!

За прошедшие годы Эмили в общих чертах поняла суть моих проблем. Когда я вернулась, воскреснув из мертвых, пришлось кое-что объяснить родным, ведь они считали, что я намеренно игнорировала все их письма до того, как меня поглотило море. И пусть я избавила сестру от самых мрачных подробностей, она уже выросла и достаточно поумнела, чтобы понять худшее.

– Прошу тебя, потише, Эми, – шиплю я. – Не хочу, чтобы папа узнал.

– Что будешь делать?

– Есть одна мысль. – Опускаю взгляд в кружку.

– Это ведь не то, о чем я думаю? – прищуривается Эми. – Вики, ты намерена плыть на север?

Пожав плечами, делаю большой-пребольшой глоток.

– Я думала, после последней неудачной попытки лорд Эпплгейт отказался от этого пути.

– Он может и передумать.

Если верить слухам, сейчас «Торговая компания Эпплгейта» переживает трудные времена. Серебряные рудники больше не приносят прежнего дохода, а путешествия по земле сопряжены с бесчисленными и весьма затратными проблемами, поскольку пробираться приходится через туннели в горах. По словам мамы, на рынок поступает очень мало серебра.

– Нет, все это глупости! Я не позволю.

– Ты не можешь мне запретить, – усмехаюсь я.

– И все же попробую. Речь уже не только о морских чудовищах. Говорят, в это время года в тех краях властвуют сирены, однако там слишком много скал, поэтому Совет не может возвести маяк ближе, чем… – Сестра замолкает, не договорив.

– Чем тот, что в ведении Чарльза, – заканчиваю за нее.

– Вики, там только что затонул корабль. – Эмили касается моей руки.

– Второсортная посудина с неумехой-капитаном. – Я сжимаю ее ладонь.

Как раз в этот миг в бар входит мой наниматель – само собой, пришел узнать, не возникло ли проблем с последней партией товаров. Однако глупо упускать представившуюся возможность, тем более что сейчас выбирать не приходится. Крохи магии сирен всегда открывают для меня путь. Поднявшись, благодарно потираю татуировку на запястье.

– Прости, я на минутку.

– Пожалуйста, больше не надо. – Эмили хватает меня за руку. – Мы придумаем, как по-другому найти деньги. Оно того не стоит.

– Это последний раз, – заверяю ее.

– Ты и в прошлый