Я вопросительно уставилась на изваяние в тени бликов зажжённых свечей, но он молчал.

— Как это понимать? Я ведь могу прямо сейчас войти туда и больше не выйти!

— Другого варианта спасти тебя до обряда нет. И ты выйдешь. Именно потому, что там не будет меня, — Эраис сделал многозначительную паузу. — Так ты войдешь сейчас? Хлод проведет.

— Нет. Сейчас нет. Я плохо… — хотела договорить я, еле ворочая языком, ибо усталость велела сдаться.

— Я знаю. — как обычно перебил маг. — Возвращаемся.

— …себя чувствую… — пробурчала я себе под нос конец предложения, даже не удивляясь, что колдун читает мысли.

На обратном пути я прилично отстала. Заблудиться было просто невозможным, один длинный коридор и никаких ответвлений. Погруженная в собственные мысли, я то и дело останавливалась, разговаривая сама с собой. Маг, наконец, остановился и дождался моего появления рядом.

— Эраис, почему мне нельзя звать тебя по имени? — тут же поинтересовалась я, четко выговорив его имя.

— Потому что ты можешь отвлечь в самый неподходящий момент.

— То есть, когда я произношу твое имя, это звучит как заклинание?

— Почти. На мое имя наложено заклятие. Я услышу каждого, кто упомянет меня.

— Тогда можно я буду называть тебя Раи? — я протянула последнюю букву, но слово все равно прозвучало как «рай». -Сокращенно от твоего имени. Ведь как корабль назовешь, так он и поплывет, — я застенчиво завела обе руки назад, перебирая пальцами ключ от Острова, теряя взгляд на серых разводах гранитного пола.

— Тогда я буду называть тебя Ад, годится? Сокращенно от Аделины, — без единой эмоции отозвалось в ответ.

Неловкая тишина повисла в воздухе. Как я могла забыть свое собственное имя, в надежде поиздеваться над приспешником дьявола библейским название! Только сейчас до меня дошло, как же эпично выглядит наш союз наследницы стихий и темного мага, а тут еще и союз добра и зла подтянулся.

— Мне не нравится, — твердо возразила я, сразу вспомнив дразнилки брата. Грусть по родным рассыпалась горошинами боли внутри.

— Почему же! Это имя безупречно тождественностью женскому началу, — в пренебрежительной ухмылке скривился Эраис.

— Ты намекаешь на то, что женщина это и есть ад? Или ты думаешь, что я стану для тебя этим самым?

— Думаю, отлично звучит. Твоим богам понравится, что ты, наконец, обрела свой Рай, — с издевкой усмехнулся Эраис.

— Это ты сейчас богохульствуешь? — недоверчиво и обиженно прищурилась я.

— Отнюдь. У меня к твоим богам очень деликатное дело. И, возможно, если дитя богов представит Тёмного как свой Рай, то они, быть может, даже перепишут заповеди!

Я выставила вперёд зубы и фальшиво засмеялась.

— Сарказм понятен. Но я так и не поняла, ты против того, чтоб я называла тебя Раи или нет?

— Мне все равно.

— Ладно. Ты проведешь меня до спальни?

Эраис удивленно замер, а затем резко наклонил голову набок.

— Детка, мы что, на свидании? Уже забыла, как сюда попала, как разбила нос, и больше не боишься меня? — он повернулся к свету так, что от падающих теней бездна в его глазах стала еще чернее.

— Ой, лицо! — я принялась ощупывать щеки, нос, губы, но от увечий не осталось и следа. — Ты вылечил меня? Или я так долго спала?

— И то, и другое, — отвернулся Эраис, сдерживая себя от скрупулезного изучения черт моего лица. — Адель, тебе пора, — кинул он через плечо. — Дойдешь сама. В замке только мы и Хлод.

Спор сейчас был ни к чему. Я бесконечно устала и желала лишь одного — скорее добраться до той мягкой постели, где я сегодня очнулась.

Эраис остался внизу и провожал взглядом мои неслышные шаги по ковровой дорожке, что хрустела столетней пылью главной лестницы напротив центрального входа. Не оглядываясь назад, я свернула и попала прямо в холл. Длинный темный коридор, ведущий к моей спальне, едва освещался зажжёнными свечами. Словно шепот зрительного зала, из полутьмы исходил пугающий звук. Он то приближался, то отдалялся, будто несколько плохо настроенных радиостанций вещали вместе одновременно. От страха затряслись колени и перехватило дыхание. Я резко крутанулась и пошла назад, в надежде все еще застать Эраиса.

— Мне страшно, — несмело спустилась я и подошла ближе к магу. — Там в темноте что-то не так.

Я съежилась, обхватив плечи ладонями.

Вмиг я вспомнила все жуткие ужастики, тонны которых пересмотрела за свои двадцать лет, но никогда бы не представила, что окажусь на месте самой несчастной героини, которая специально идет в самое темное и пугающее место, чтоб найти на мелкую попу большие неприятности.

Эраис постоял в раздумьях, но потом резко начал:

— Хм, перед тобой стоит безжалостный и беспощадный Темный Маг Кариамаса, одержимый самим Хаосом, измучивший страданиями тысячи людей, погубивший десятки сотен душ. Но ты боишься больше того, что даже не видишь глазами?!

— Да. Я не боюсь тебя уже, потому что если бы ты хотел, то давно причинил бы мне вред. Но ты бережешь меня для чего-то. Надеюсь услышать откровение позже, а сейчас проводи меня! Очень пугает темнота и эти голоса в коридоре, к тому же, я не припоминаю, которая дверь моя!

— Ты слышишь голоса? — удивленно вскинул брови Эраис.

— Не так чтоб могла распознать слова, но только что они шептались очень громко. Кто это? Это люди в других комнатах?

— Нет. Это духи погибших хозяев этого замка. Но почему ты слышишь их? Ты ведь наследница стихий, а души, не ушедшие в Верхний Чертог принадлежат Нижнему. Ты не должна слышать их…

— Погибших хозяев? Я думала это дом твоей семьи? И что за Чертоги? — опешила я от еще одних потусторонних новостей.

— Моя семья жила шестьсот пятьдесят лет назад, Адель, — сделал ударение в интонации Эраис, тем самым показывая, чтоб я думала мозгами почаще. — А этот замок стал моим домом не так давно.

— Эраис, мне действительно страшно. Пойдем со мной, пожалуйста!

Моя просьба постепенно переходила в отчаянную мольбу. Эраис не реагировал. Его выражение идеального лица не показывало ровным счетом ничего.

— С чего ты взяла, что меня стоит бояться меньше? И почему ты думаешь, что я буду тебя защищать? — любопытно процедил он, никуда не торопясь.

— А разве нет? Я нужна тебе, иначе все было бы иначе. — буркнула я едва слышно.

— Ладно, Адель, пойдем, — решил он поскорее избавиться от назойливой проблемы и очистить от меня своё задумчивое общество. — У меня нет никакого желания тратить