— Я видела, как ты стоишь на коленях на троне, — прошептала младшенькая ей на ухо.

— Перед троном? — уточнила Алина, соображая, где это она может постоять. — Троном Рудлогов?

— Нет, — мотнула головой Каролинка. — На троне. Прямо на сидении, спиной к спинке, но на коленях. И это точно не наш трон. Наш золотой и красный, с соколом наверху, а этот деревянный и черный. И очень-очень старый.

— Странное видение, — проговорила Алина. — Точно пророческое?

— Ну Алина, — обиженно протянула младшая. — Ну я же говорила, что уже умею определять, когда это не просто сон. Так что это точно будет. Или, — она задумалась, — не будет, если кто-то изменит настоящее.

— Спасибо, — вздохнула Алина.

— Ты только расскажи, как исполнится, — потребовала Каролина. — Это мне потом пригодится, чтобы толковать видения точнее.

— Хорошо, — улыбнулась пятая Рудлог. — Обещаю. Расскажу.

Мрамор за спиной грел, и Алина снова задремывала, словно откинувшись на материнские руки. Василина рассказала ей, что на Королевском Совете присутствовал Жрец в теле Макса, что теперь он будет править Тидуссом, которому предстоит слиться с Туной — и она спала беспокойно, и ей хотелось разбудить Зигфрида и потребовать перенести ее в Тидусс, в Нарриви. Зайти во дворец и хотя бы просто посмотреть на него.

Просто посмотреть.

Она засыпала, но не заснула — ее разбудили шаги. Алина едва разлепила глаза и, с трудом сфокусировав взгляд, разглядела перед собой Его Священство с дымящейся чашкой в руках.

— Я сделал какао, принцесса, — проговорил он, улыбаясь. Протянул ей тонкую старческую руку, и она приняла ее, с трудом встала. Ее кольнула совесть.

— Я разбудила вас? — спросила она, принимая чашку. Не горячую, не холодную — но согревшую руки. Какао ей было нельзя, но она коснулась его языком и вдохнула запах, прикрыв глаза. Даже запахи сейчас казались ей приглушенными, как и весь остальной мир.

— Я просыпаюсь, когда нужно проснуться, — покачал он головой. — Значит, я нужен был вам, принцесса. Зачем? Ваша сестра писала, что вы хотели со мной встретиться, но, насколько я помню, мы договорились на следующий вторник. Решили поспешить?

— Да я не совсем к вам пришла, — пробормотала Алина стесненно и укоризненно взглянула на спины богов. — Только вот те, к кому я пришла, мне не отвечают.

— Как знать, как знать, — проговорил Его Священство, улыбаясь. Вокруг глаз у него собрались лучистые морщинки. — Так что вы хотели узнать на встрече, ваше высочество?

— Я хотела узнать, есть ли еще брачная связь между мной и моим мужем, — сказала она и все же отпила чуть из кружки. — Но мне уже ответили на этот вопрос.

И она показала запястье с браслетом.

— Есть, — кивнул старый служитель.

— Вы знаете, да? — догадалась Алина. — Что с ним случилось?

— Мне многое ведомо, ваше высочество, — ответил он, снова улыбаясь.

— Тогда расскажите, что может дать богам силу помочь мне, если сейчас у них нет возможности это сделать, — попросила Алина. — Я говорила с Игорем Ивановичем Стрелковским. Он служил у вас. И рассказал мне об аскезе. Что она может дать великую силу.

Его Священство печально покачал головой.

— Аскеза действительно работает, дитя мое, — сказал он. — Но не для вас.

Алина облизнула соленые губы. Выдохнула.

— Потому что вернуть его невозможно? — спросила она.

Старик подошел ближе и осторожно, очень сочувственно и деликатно погладил ее по плечу.

— Потому что вы уже прошли самую тяжелую аскезу, которую только возможно вообразить, — объяснил он. — Боги и так вам должны, ваше высочество, и никакая дополнительная аскеза не сможет сделать их долг больше. Они вернут долг, как только смогут.

— Я хочу, чтобы это было поскорее. И чтобы у них были силы смочь, — упрямо проговорила Алина, сжимая чашку. — Научите меня, святой отец.

Он внимательно посмотрел на нее. И снова улыбнулся.

— Почему вы улыбаетесь? — слегка угрюмо поинтересовалась принцесса.

— Все Рудлоги так узнаваемо сокрушительны и решительны, — проговорил Его Священство и взглянул туда, где стоял Красный Воин, от которого ощутимо веяло жаром. — Но в вас чувствуется и вдумчивость, и терпеливость. Дивные сочетания стихий. Хорошо же. Я помогу вам, принцесса, — он снял с пояса серую ленту и отдал ей. — И нашим божественным господам тоже. Однако послушайте меня. Брат Игорь должен был рассказать вам, что для аскезы нужно отказаться от чего-то важного. Чего-то, что составляет человеку счастье и удовольствие каждый день. — На его поясе оставалось еще с десяток лент, а он был очень старый, почти такой же немощный, как Алина сейчас. — Но вам сейчас не от чего отказываться, принцесса. Вам нужно восстанавливать себя.

— Зачем тогда вы дали мне ее? — непонимающе поинтересовалась Алина.

— Потому что кроме аскезы смирения и отказа есть еще аскеза действия, — сказал Его Священство задумчиво. — Паломничество, помощь убогим, молитвенное правило, — он отстегнул от пояса крошечную, размером со спичечный коробок книжечку и протянул ее принцессе. — Вот, читайте третью страницу каждый вечер, дитя. Читайте и будьте уверены, — тут в его голосе прорезалась ощутимая ирония, — что читаете прямо нашим небесным господам в уши.

— Но они же и так нас слышат? — подозрительно осведомилась принцесса, покосившись на спины мраморных богов.

— Это так, — улыбнулся Его Священство. — Но вы просили силы. Это и будет вашей аскезой и даст им силы. А если добавите что-то еще из аскезы действия — то вас будут слышать еще отчетливей.

— А вас… ну, не накажут за это? — разволновалась Алина.

— Нет, — отчего-то развеселился старый служитель. — Вы же просили ответа, ваше высочество, так? — И пока она соображала, добавил. — Тем более, я же не сделал ничего за вас, дитя. Делать — это самое трудное. Если бы люди хотя бы пять минут в неделю уделяли аскезе, — вздохнул он, — мы бы давно жили в совсем другом мире, поверьте.

На обратном пути она продела ленту в кольцо на кожаном корешке книжечки и повесила ее на шею. Собственно, принцип ежевечерней молитвы ее рациональная часть вполне себе понимала. Если каждый вечер привлекать к себе внимание, боги сделают все, чтобы ты им больше не надоедала.

Обратно во дворец она приехала, когда еще не было и шести. Поблагодарила водителя и, поддерживаемая охранником, пошла в свои покои, где благополучно и проспала до десяти утра.

А за завтраком ей принесли письмо — от Марины, где она говорила, что ждет ее к обеду — сегодня в Вейн придет Александр Свидерский, и будет возможность пообщаться с друзьями Макса.

Алина успела еще полежать под капельницей и подремать до того, как пришло время идти к Марине. И