Когда очнулся, чтобы скрыть свою неловкость, просто взял её на руки и понёс в комнату. Там она огляделась, задержавшись взглядом на пустой тумбочке у кровати и, собственно, на самой кровати, откуда я так и не убрал её одежду. Наверное, мысленно называет меня тупым фетишистом… Только вот кроме растерянной улыбки я больше ничего такого не заметил. Комментировать она не стала. Видимо, из соображений тактичности. Она же всегда старается быть тактичной…

Я думал, что сейчас уйдём отсюда, и эта неловкость между нами испарится, вот только когда вошли в ванную, вообще затормозил сначала. Ева и вовсе раскраснелась, и стала смотреть только в пол. Но так как пора было перестать перекладывать на её плечи создание комфортной атмосферы, решил действовать сам.

Уложил одно полотенце на дно ванной, второе на подголовник, а затем опустил её туда. Подумал, что ей неприятно будет касаться повреждённой кожей холодного акрила. Ева благодарно улыбнулась, но покраснела сильнее, когда снимал с неё свой пиджак.

– Я же всё уже видел, – шепнул ей, чтобы перестала стесняться.

– Тебе легко говорить, ты одетый, – ответила она тоже шёпотом.

– Могу раздеться, – включил тёплую воду.

– Не надо, будет только хуже, – разулыбалась она, но взгляд так и отводила.

– Не горячо?

Ева помотала головой, рассматривая плитку. Я наклонился к ней, проводя по плечам мыльными ладонями. Не мочалкой же её тереть.

– Не больно? – вообще трогать её было страшновато, хоть и приятно.

– Нет, – её щёки были уже свекольного цвета, и чтобы не усугублять ситуацию, я старался не касаться особенно интимных мест, оттягивая это на попозже.

И в какой-то момент заметил, что она перестала краснеть, расслабилась и прикрыла глаза с подрагивающими, влажными от пара ресницами, даже немного подставляясь под мои прикосновения. Словно ей было бы приятно… И как-то сразу мои штаны стали невыносимо тесными…

Только когда мои пенные ладони аккуратно коснулись её груди, она резко выдохнула и открыла глаза. Я замер. И мы смотрели так друг на друга под звук льющейся воды и молчали. Ну ещё пена шуршала, потому что мои руки продолжили её намыливать. Уголок её губ пополз вверх.

– Я так и знала, что ты добрый и заботливый. В глубине души. Где-то очень глубоко…

Снова шутит, чтобы унять напряжение. Но когда одна моя рука несмело коснулась внутренней стороны её бедра, она покачала головой предостерегающе:

– Там я сама.

Возразить не успел, потому что меня отвлёк звонок Эмина. До этого ещё в дороге я просил его дать распоряжение в клинике, чтобы мы приехали попозже, вот он отчитался, что всё готово, но попросил, чтобы я Еву через чёрный ход завёл, многим бы не понравилось, что «предательницу» мы не наказали.

– Знаешь… я не поеду туда, – вдруг заявила она, очевидно, сообразив о чём шла речь.

– Почему?

– Эмин прав, в вашей стае мне не место. И сюда-то приезжать не стоило.

– Ева…

– Ничего не Ева. Мне приятно, что ты решил… вот это всё… Но хватит, Эмир. Я не поеду в вашу клинику. Им не важны мои мотивы. Я прекрасно понимала, что делала и зачем. Знала и о последствиях. Ваша стая теперь навсегда для меня закрыта, как бы вы не пытались это изменить. Я не хочу… ловить на себе подозрительные или ненавидящие взгляды. Не хочу, чтобы меня осуждали…

– Никто не посмеет, – начал было я, но она перебила.

– При тебе – да, все станут держаться подальше, пытаться скрыть своё истинное отношение, но я-то знаю, понимаешь? Я… устала… не хочу.

И её понимал как никто. Мне в глаза тоже редко говорили то, что обо мне думали. Зато за спиной… И мне тоже не хотелось, чтобы она это чувствовала.

– Значит, я найду другую клинику, где на тебя не станут так смотреть.

– Нет же больше других… У меня не человеческая болезнь…

– Есть другие. Эмин ведёт дела со снежными барсами, ты видела их на празднике.

Она покраснела, видимо, от воспоминаний своего поступка, которым нас же и спасала (и это меня снова изнутри неприятно царапнуло, потому что я вспомнил свой), но просто кивнула.

– Они хотят создать общий исследовательский центр. Почти сделали это. Лучшие специалисты стаи уже там. Я позвоню и договорюсь. Ирбисам всё равно, что ты сделала в нашей стае. Туда ты поедешь?

– В этом всё равно нет смысла…

– Пусть они нам это и скажут. Тогда мы найдём других врачей. И будем искать до тех пор, пока кто-то не выяснит, что с тобой, и не поможет.

– Так скучно тебе было без меня? – она шутливо наклонила голову вбок, но я всё равно заметил ожидание в глазах.

– Не представляешь, насколько, – признался, как есть. – И страшно до одури. Мне давно не было так страшно…

Глава 35 Один – один

Почему-то перед Евой не было стыдно признаваться. Мне даже не казалось низким показывать ей свою слабость, свои недостатки. Будто она и так всё уже знает и… принимает меня со всем этим.

– Не бойся, – прошептала она ласково и потянулась ко мне.

Я тут же с готовностью наклонился, рассчитывая на вкусный успокаивающий поцелуй, но Ева чмокнула меня в нос, и снова улыбнулась, заметив разочарование на моём лице.

– Ты просто душка.

Вообще я не ощущал себя душкой. Даже наоборот. Я жутко злился. Что из-за дурацких правил оборотней в моей стае все будут на неё коситься. Даже если Эмин запретит, всё равно. И дело даже не в её поступке… А в том, что она со мной. Была бы она с братом, например, ей бы всё простили. Меня же все терпеть не могут, и если раньше относились к ней просто настороженно, то теперь станет во сто крат хуже.

Чтобы отвлечься, выдавил на ладонь шампунь и принялся массировать её голову, намывая волосы. Ева принимала мою помощь, стараясь делать вид, что всё нормально, обычно, но я же видел, чувствовал между нами вот эту напряжённость… И не придумал ничего лучше, чтобы от неё избавиться, как поцеловать её. В губы.

Сначала она растерялась и широко распахнула глаза, не двигаясь, а потом с тихим стоном ответила и подалась навстречу. Я её тут же обнял, но…

– Рубашку намочим, – попыталась она отодвинуться.

– Плевать на рубашку, – прижал её к себе, ощущая, как