— Сегодня день первой Охоты с тех пор, как Боги ступили в этот мир, — продолжает Азаи.

Мой взгляд отводится от него в сторону. Боги стоят не на наспех сооруженном помосте, а на скалистом камне, выступающем из земли под углом. По обе стороны от них, Залика и Нубо стоят, расставив ноги на ширину плеч и сложив руки перед собой. Их вид напоминает мне о том, что я подслушала перед тем, как меня спасла Македония. Когда мы вернемся на Ортус, я должна буду отправить Регису записку. Ясно, что Нубо, скорее всего, является человеком, с которым работает Карсел, хотя причина этого до сих пор остается загадкой.

Я прищуриваюсь, глядя на мужчину, пытаясь разглядеть его скелет под кожей, как это было прошлой ночью. Можно было бы подумать, что дневной свет откроет все, но, похоже, для этого человека солнце — такой же плащ, как и одежда на моей спине.

Наклоняясь, я обхватываю пальцами кинжал, висящий у меня на бедре. Знакомая рукоять оружия в моей руке вселяет уверенность, даже если я знаю, что сегодня все будет совсем не так.

— Как вы хорошо знаете, — обращается Азаи к толпе восхищенных слушателей, — Боги решили не вторгаться во Пограничные Земли, и вы, возможно, задавались вопросом, почему. — Уголок его рта приподнимается, когда он убирает руки со скрещенной груди и упирает обе ладони в бедра, прежде чем продолжить. — Есть только одна причина: благосклонность.

Я фыркаю. Ничего не могу с собой поделать. Сама мысль о том, что кто-то связывает Богов с термином «благосклонность», является не чем иным, как шуткой в лучшем случае и ложью в худшем. Когда глаза того же цвета, что и у Теоса, встречаются с моими поверх голов учеников и сужаются, я могу догадаться, что Азаи знает, о чем я думаю. Я вытаскиваю свою руку из руки Руэна, кладу ее на затылок и с хрустом поворачиваю шею.

— Есть много существ, обитающих в Пограничных Землях, — продолжает Азаи. — Какими бы прекрасными и опасными они ни были, все, кто живет в Анатоле, — это наши дети.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Азаи устремляет на меня ядовитый взгляд, и я ничего не могу с собой поделать; я поднимаю свободную руку и слегка машу ему. Позади него я замечаю выражение лица Македонии. Ее губы сжимаются, и она отворачивается, а плечи трясутся. Гигея просто смотрит на меня в ответ, а Данаи стоит между двумя другими женщинами и раскачивается из стороны в сторону, как будто даже не понимает, где находится.

Азаи обнажает зубы, и несколько учеников, стоявших впереди толпы, инстинктивно делают шаг назад. — Мы запретили жить и охотиться на этих землях, потому что существа, которые живут здесь, больше, чем просто обычные, — продолжает Азаи, его тон резче, чем был раньше. Он втягивает воздух и медленно выпускает его. Я наблюдаю, как все его тело расслабляется, и на этот раз, когда он улыбается, это с жестоким намерением. Его глаза остаются прикованными к моим, пока он говорит. — Сегодня вы должны выследить этих существ и убить как можно больше.

Один храбрый ученик, стоящий впереди, но не совсем перед Азаи, поднимает руку, и взгляд Азаи приковывается к мужчине. — Ты, — говорит он, указывая пальцем.

— Д-да, господин, — отвечает ученик, дородный мужчина с коротко подстриженными волосами и широкими плечами. Он кажется странно знакомым, но я не могу вспомнить его. — Могу я спросить, если это не оскорбит, какой приз мы получим за охоту на этих животных?

Улыбка Азаи становится шире. — Приз, ты спрашиваешь? — Он поглаживает свою золотистую бороду, украшенную сегодня бисером. — Ну, во-первых, эти животные наделят всех, кто лишит их жизни, усиленными способностями.

Нарастает волна голосов, волнение охватывает учеников при этой новости. Холодок пробегает по моей спине, и я ничего не говорю, скрещивая руки на груди и наблюдая за происходящим.

— Да, — задумчиво произносит Азаи, а затем кивает, как будто что-то решая. Когда он открывает рот, его следующие слова снова гремят над собравшимися учениками. — Тот, кто убьет больше всего существ и принесет нам их трупы, получит особую милость Богов, — объявляет он.

Мой желудок проваливается подо мной. — Кайра? — Справа от меня раздается любопытный голос Теоса. Я неловко переминаюсь с ноги на ногу и бросаю взгляд через плечо туда, где вырисовывается вход в лес.

Смех Азаи заставляет меня повернуть голову и увидеть Бога Силы, руки которого все еще на бедрах, но голова откинута назад от удовольствия. — Вы находите это приемлемым, да? — Он выпрямляется, и все, кто находится поблизости, дергают головами в знак согласия.

Я делаю шаг назад, ближе к лесу. — Воспользуемся преимуществом? — Я слышу, как Каликс спрашивает.

— Нет… — начинает говорить Руэн в тот самый момент, когда я поворачиваюсь и огрызаюсь: — Да.

Каликс, не теряет времени, когда Азаи выкрикивает: — Да начнется Охота!

Уже слишком поздно. Мне не нужно оглядываться назад, чтобы увидеть, что обещание Азаи сделало прямо противоположное тому, на что я надеялась — он разжег их жажду крови, их стремление к власти и признанию.

Еще одно предупреждение Македонии приходит мне в голову, когда я мчусь к линии деревьев.

Не смотри своими глазами. Не слушай своими ушами. Не ощущай своей плотью. Все связи, которые ты установила, находятся в твоей душе. Используй нити, которые твои родители оставили внутри тебя при твоем создании, чтобы найти того, кого ты ищешь.

И не закрывая глаз, когда я перепрыгиваю через поваленное дерево и пересекаю овраг, чувствую, что Даркхейвены держатся у меня на хвосте, я тянусь к этим нитям. Они предстают перед моим мысленным взором как нити паучьего шелка, мерцающие и липкие, но в то же время… смертоносные.

Все, что требуется, — это одно слово, одно имя, и они знают, кого искать.

Мейрин.

Глава 33

Кайра

Я бегу, кажется, часами. Я бегу, пока мои ноги не начинают гореть, а легкие угрожают сжаться в груди. И все же я бегу. Все глубже и глубже в лес, который когда-то был моим домом.

Теперь все по-другому. Благодаря Македонии я знаю, что это за место на самом деле. Пограничные Земли не были оставлены в покое из-за благосклонности Богов. Одна только мысль об этом заставляет меня оскалить зубы, когда я останавливаюсь на выступе, глядя вниз, в глубокую расщелину, высеченную в скале.