— Конечно. Этот план не сработает без моей помощи, — сказала Натин, забираясь в седло.

— Ты же понимаешь, что это не имеет смысла, — сказала Эйми, забираясь в своё седло.

Натин пожала плечами и попыталась бросить на Эйми сердитый взгляд, но при этом поджала губы, чтобы сдержать улыбку. Эйми наслаждалась своим триумфом. Затем, толкнув Джесс коленями за рога, они взлетели в воздух. Малгерус и Натин последовали за ней, и вскоре две девушки уже неслись сквозь темноту, огни лагеря таяли за их спинами. Эйми беспокоилась о том, что потерпит неудачу, или её убьют, или она будет виновата в гибели Натин, но, несмотря на это, она была счастлива. У неё была настоящая миссия по спасению людей. Миссия, которую она придумала. Она представила, что Кьелли создала своих Всадниц именно для этого, и пожалела, что бессмертная не может её увидеть.

Облака уносило ветром на запад, и небо над ними сверкало звёздами. Она задавалась вопросом, была ли искра в её груди такой же прекрасной, как звёзды. Ей определённо казалось, что она засияла ярче.

Пока они летели, Эйми начала беспокоиться, что не сможет найти тело Воина Пустоты. Натин, вероятно, полетела бы обратно, если бы Эйми не смогла показать ей даже это. Но тут она заметила груду камней, похожую на пирамиду. Она не осмелилась окликнуть Натин на случай, если Воины Пусты всё ещё были там, поэтому она пролетела низко, надеясь, что Натин последует за ней. Прежде чем приземлиться, она заставила Джесс трижды облететь это место, проверяя, нет ли каких-либо признаков существ. Как только Джесс и Малгерус сложили крылья, над ними воцарилась тишина. Эйми услышала тихое шипение, когда Натин обнажила клинок. Эйми сделала то же самое, затем спешилась. Поручив Джесс присмотреть за ней, она присела на корточки рядом с распростёртым телом Воина Пустоты. Натин медленно обошла тело. Под её ногами захрустел расплавленный огонь, который вытек из его шеи и теперь затвердел.

— Знаешь, даже увидев ожог у тебя на руке, я подумала, что ты можешь ошибаться, но искры Кьелли, — выругалась Натин, тыча в тело носком ботинка.

— Не думаю, что у него была одна.

— Одна — что?

— Искра.

— Тогда как же он оставался живым?

Эйми пожала плечами. Эта мысль не давала ей покоя, пока они летели. У животных не было искр, но Воин Пустоты выглядел как человек. За исключением того, что он был полон лавы.

— Он тоже не говорил и не издавал никаких звуков, когда мы сражались. Это было странно.

— Так как же нам найти остальных? — спросила Натин.

Эйми встала и посмотрела на неё. Натин сдвинула защитные очки на макушку, и на них падал звёздный свет, отчего казалось, что в волосах у неё две луны. Её широкие плечи были напряжены, а в руке она держала ятаган с обнажённым лезвием наготове. Малгерус медленно двигался позади неё, и света было как раз достаточно, чтобы разглядеть, какой яркой будет его оранжевая чешуя при дневном свете.

— Ты выглядишь именно так, как и подобает грозному воину, — сказала Эйми.

— А ты похожа на утонувшую лягушку, — ответила Натин. Эйми поморщилась и посмотрела на свой всё ещё мокрый плащ.

— Лягушку?

— Эй, я обзывала тебя и похуже, но я пытаюсь быть милой.

— Ладно, тебе нужно поработать над этим. Они появились вон оттуда, — Эйми указала на груду камней. — Но я улетела, так что не знаю, в каком направлении они направлялись, — призналась она.

— Ну, по пути сюда мы их не видели, и это наводит меня на мысль, что они направлялись не в лагерь, а если и направлялись, то не прямым путём. В любом случае, давай полетим по спирали.

— По спирали? — спросила Эйми, сбитая с толку.

— Искры, хорошо, что я пришла, иначе ты бы просто сидела в болоте и думала, что делать.

Эйми почувствовала, как вспыхнули её щеки; это было именно то, что она делала совсем недавно.

— Спирали — это то, что делает Сэл, когда отправляется на разведку с Гельветами и находит старый костёр, но не знает, в каком направлении они пошли, — объяснила Натин. — Гельветов чрезвычайно трудно отследить, поэтому, начиная с костра, они летят по всё возрастающей спирали. Это позволяет тебе проверить всё направления.

— Хорошо, давай так и сделаем, но вести буду я, — сказала Эйми. Это всё ещё был её план, и она боялась, что если позволит Натин взять верх, то снова превратится в робкую Эйми с Уродливым лицом.

— Ладно, но, к твоему сведению, Малгерус будет разочарован тем, что ему придётся следовать медленной походке маленького дракончика Джесс.

Эйми открыла рот, чтобы возразить, но так и не смогла произнести ни слова. Крик боли пронзил ночной воздух, как стрела. Эйми отреагировала, запрыгнув в седло и схватив Джесс за рога.

— Подожди! — крикнула Натин. — Ты не знаешь, что это было. Возможно, это не Воины Пустоты. Я слышала, как детёныши бродяг кричат по-человечески.

— Мне всё равно, мне нужно проверить, Натин. Когда Воин Пустоты напал на меня, всё, чего я хотела, — чтобы кто-нибудь пришёл на помощь. У меня была Джесс, которая могла спасти меня, но если это человек, то он может остаться совсем один.

Глава 31. Внутри Тумана

Они летели на восток, и Эйми была рада слышать ровное хлопанье крыльев Малгеруса позади себя. Небо начало светлеть, и с высоты птичьего полета Эйми могла видеть Лес Арднанлих слева от неё, тёмные деревья, уходящие на север. Она оглядела холмистую траву и заросли вереска, надеясь, что сможет найти того, кто кричал, пока не стало слишком поздно. Как только в поле зрения появилось скопление из трёх небольших озёр, Эйми заметила тела.

— Натин! — закричала она, толкая Джесс за рога, направляя её вниз.

Когда они приземлились, Воинов Пустоты нигде не было видно, но вокруг всё ещё было много теней.

— Натин, ты не могла бы побыть на страже, пока я проверю их? — спросила Эйми, указывая на два тела.

Натин кивнула, и Эйми спешилась. Велев Джесс остаться, она побежала к краю группы озёр. Она почувствовала запах мокрой травы, торфянистой земли и горелой плоти. Дойдя до первого тела, Эйми заколебалась. Они были Гельветами, и она никогда раньше не видела никого из племён кентавров. Он лежал на боку, запрокинув голову к небу. В его коротких каштановых волосах виднелась седина, а на лице виднелись татуировки. Геометрический узор тянулся от его правого глаза к чисто выбритой челюсти. Дядя рассказывал ей истории о татуировках