что так и будет. Потому что любовь сильнее любой магии, сильнее любой тьмы.
Каждый вдох, каждый выдох казался пропитанным его ароматом - терпким, завораживающим, неповторимым. Я видела в его глазах отражение своей души, такой же страстной, жаждущей, открытой. Время будто остановилось, оставив нас наедине в этом хрупком моменте, огражденном от суеты и проблем окружающего мира.
Его прикосновения были легкими, почти невесомыми, но от них по телу разливалась волна тепла, превращая кожу в живой огонь. Он касался меня так, словно я была самым драгоценным сокровищем, словно боялся разбить эту хрупкую красоту. И в этом трепетном отношении я чувствовала истинную глубину его чувств, нежность и бесконечную любовь.
Мы тонули в объятиях друг друга, словно в океане страсти, который поглощал нас целиком и полностью. В этом водовороте чувств не было места сомнениям или страхам, только чистое, ничем не замутненное влечение. Его губы нашли мои, и мир вокруг перестал существовать.
Ночь опустилась на землю, принося с собой прохладу и тишину. Но эта тишина была обманчива. Вскоре ее разорвут слова заклинаний и звон стали. Но сейчас, в эти последние минуты покоя, я чувствовала себя невероятно живой. И счастливой.
Мы засыпали в объятиях друг друга, уставшие от напряжения и нескончаемых поцелуев,
А ночью мне приснился кошмар. Кровь, огонь и пепел. Он стоял посреди этого хаоса, отвернувшись от меня, и не слышал моих криков. Я пыталась дотянуться до него, но не могла сдвинуться с места, словно прикованная невидимыми цепями.
Проснулась я в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем. Он крепко обнимал меня, успокаивая и шепча что-то нежное на ухо. Но страх не отпускал.
Я прижалась к Ирвену сильнее, ища защиты в его объятиях, но видение не отступало.
В голове вновь и вновь прокручивались жуткие образы: багровое зарево, обугленные руины, отчаянное одиночество. Я знала, что это всего лишь сон, порождение моего подсознания, но он ощущался настолько реальным, будто я на самом деле нахожусь в этом кошмарном месте.
Больше я глаз не сомкнула.
Под утро, когда первые лучи солнца коснулись земли, мы были готовы. Мрак мрачно осмотрел нас, буркнув что-то о том, что если мы все умрем, он лично посетит наши могилы и выскажет все, что о нас думает. Его цинизм, как всегда, был способом скрыть беспокойство.
Ирвен молчал, но я ощущала его тревогу каждой клеточкой своего тела.
Но никто из них не догадывался, что в моем кармане лежит ампула со смертельной дозой яда. Потому что, если с ними что-то случится...
Я не хотела, жить дальше, если не смогу их спасти. Единственное, что мне тогда останется, это умереть с теми, кого я люблю.
57.
Мрак убежал, отправившись выполнять свою часть плана. Всё было до ужаса просто, он должен был найти герцога и активировать амулет.
Мы делали ставку на эффект неожиданности, потому что это было нашим главным преимуществом. Я надеялась, что Кассиэль, посчитает, что мы погибли в пожаре и не ждёт нашего появления.
Шанс на это был слишком мизерным, но он был. Хотя противный голос в моей голове кошачьим голосом твердил, что герцог не настолько глуп. Но мне нужно было верить хоть во что-то, чтоб окончательно не сойти с ума. - Готов? - спросила я Ирвена, когда мы остались одни.
Но мужчина медлил с ответом. В его глазах плескалась тревога, отчего обычно уверенное лицо казалось измученным. Он смотрел в окно, наблюдая как солнце поднимается над горизонтом, сжимая кулаки, словно собираясь с силами. - Аделина, Я люблю тебя, больше всего на свете, — произнёс он не глядя на меня, — поэтому прошу, пожалуйста, если что-то пойдет не так, как мы задумали, обещай мне, что...
Он замолчал, будто предчувствуя неладное и пристально посмотрел на меня. В его глазах плескалась нежность, но в ней же читался страх.
Мой Ирвен, всегда такой сильный и уверенный, сейчас казался таким потерянным. - Обещай, что бросишь меня и исчезнешь? Затаишься где-нибудь и будешь жить дальше. Я хочу чтоб ты выжила любой ценой. А не кидалась грудью на амбразуру в тщетной попытке спасти меня. Поклянись мне. Я молчала, ком в горле мешал сказать хоть слово. Его слова резали острее осколков, выворачивали наизнанку мне душу. Сражаться вместе, быть плечом к плечу, разделить и радость, и горе – это же было основой всего, что нас связывало! А теперь он просит меня просто уйти, забыть о нем и жить дальше.
Но я понимала о чём он.
Он не хотел, чтоб я жертвовала собой ради него, снова. Мы оба помнили тот день, когда он почти потерял меня. Когда я стояла на краю, готовая отдать все, лишь бы спасти его жизнь. Ирвен боялся, что я снова повторю эту ошибку. Но разве я могла иначе? Я взяла его лицо в ладони, большим пальцем стирая невидимую пылинку с его щеки.
- Не проси меня об этом, — прошептала я, чувствуя, как катятся слезы. - Не заставляй меня клясться в том, что брошу тебя. Я буду биться с тобой плечом к плечу, вместе до самого конца. Каким бы он не был. Его взгляд, обычно такой живой и искрящийся, сейчас потух и казался наполненным какой-то вселенской печалью. Он молчал, словно каждое слово причиняло ему невыносимую боль. Я чувствовала, как его молчание давит на меня, как невидимый груз, с каждой секундой становясь все тяжелее.
Я отрицательно покачала головой, слезы уже текли ручьем по моим щекам. Как он мог говорить такое? Как он мог думать, что я предпочту жизнь без него?
- Нет, — прошептала я, сжимая его лицо в своих ладонях. - Ты ошибаешься. Ничто не стоит того, чтобы потерять тебя. Я лучше умру рядом с тобой, чем буду жить без тебя. Он обнял меня крепко-крепко. Его дыхание опалило мои волосы.
- Я знаю, это тяжело, милая. Но ты должна пообещать. Ради меня. Ради нас. Если мы проиграем, ты должна уйти. Начать новую жизнь. И, возможно, когда-нибудь, мы встретимся снова, в другом мире, где нам не нужно будет бороться за своё счастье, за свою любовь и за свою жизнь. Я зарылась лицом в его шею, чувствуя, как по щекам катятся слезы.
Я знала, что он прав. Нужно быть готовой ко всему. Но принять это было невыносимо. Сглотнув слезы, я прошептала: - Как я могу это пообещать? Как могу оставить тебя, если
