Про меня говорили: «С того света достанет!». Наверное, одно лишь это моё качество, а именно непробиваемое, почти неосознаваемое упорство заставляло меня волочить ноги к запечатанной расщелине и ждать невесть чего. И ещё было жаль затраченных усилий. Разве зря я так долго ехала к Долине? Разве зря я сижу и жду, пока до меня снизойдут? Нет, я не сдамся. Ни запугивания, ни гробовая тишина меня не отправят домой.

Четвёртый день.

Пятый. Тёмный, душный, пугающий, тяжёлый. Только бы не дожди!

На шестой разыгралась буря. Настоящая, свободная, могучая и очень громкая. Ветер подхватывал дождевые потоки, хлестал ими по лицу и срывал чепец. Ни один из моих амулетов-«зонтов» просто не выдержал напора стихии и не сработал, и я вымокла так, словно и не было на мне никакой одежды. Зубы выбивали мелкую дробь, конечности заледенели, сердце сжималось от страха, когда молнии рассекали пополам небеса, когда треск грома сотрясал камни. Поистине я была крохотной и жалкой букашкой перед громадами гор и скал, перед ветрами и дождями, а самое главное — перед чужой непоколебимой волей.

Не знаю, каким чудом мне удалось согреться в хижине в тот вечер. Плечо всё болело. Оно то почти заживало, то распалялось вновь, будто от заражения, и я ничего не могла поделать с этим.

Буря не утихла ночью, не утихла и на следующий день, седьмой по счёту. Я сидела, не шевелясь, поджав под себя ноги, перед печатью. Мои колени утопали в грязи, накидка промокла насквозь. Дождь, как и прежде, натурально вбивал меня в землю — по-другому и не скажешь. Я уже не злилась, не отчаивалась. Эмоций не осталось вовсе. Осталась лишь цель. И пока не достигну её, я не уйду. Он не может избегать меня вечно. Он ещё не знает, с кем связался.

Время тянулось очень долго. Как обычно.

Но что-то вдруг изменилось. А именно — мои плечи прикрыла ткань. Страж удерживал надо мной край того самого широченного тёмно-синего плаща, в котором могли поместиться трое, а то и четверо.

Явился. Явился так же тихо и быстро, как и в первую и единственную нашу встречу. Будто из ниоткуда.

— Почему ты до сих пор не ушла? — громко и с упрёком спросил он.

Я стиснула зубы и не ответила. Было даже всё равно, что он обратился ко мне на «ты».

Потому что!

— Вставай, — велел он.

Я не шелохнулась. Возможно, подчинилась бы, если бы смогла. Но ноги затекли, и я лишь качнулась вбок, подставив руку, чтобы не завалиться.

На Стража я не смотрела. Я видела лишь его ноги в высоких грубых сапогах да подол плаща.

— Вот ведь упрямая! — с досадой процедил он и наклонился, чтобы подхватить меня за локти и поставить на ноги.

Увы, колени подогнулись, и я бы упала, если бы не рука рыцаря, который сейчас был без доспехов, но в бесстрастной своей маске.

— Стой ровно. Потерпи немного.

С едва слышным щелчком расстегнул плащ и укутал меня по самые глаза. Я даже не удивилась и не возразила — просто не было сил, чтобы это осознать. Однако замёрзшее мокрое тело, ощутив чужое тепло, тут же воспрянуло.

— Вот так, — глухо пробормотал Страж. — Пойдём отсюда.

Он подхватил меня на руки так легко, будто я была пушинкой, и, прижав к груди, широкими и быстрыми шагами направился к хижине.

— Зачем ты так? — спрашивал Страж так тихо, будто говорил сам с собой. — Чешуя старухи того стоит?

Я молчала.

Какое ему дело? Да, стоит. Утопая в дожде, я на все лады костерила Стража, и десятидневное несварение — одно из самых безобидных пожеланий. Конечно, стоит! Если бы он просто провёл меня, куда нужно, я бы, скорее всего, уже была на пути домой.

— Обязательно было сидеть под таким дождём? Ты не могла его переждать под крышей? — продолжал рыцарь, и мне захотелось его ударить.

— Не могла. Иначе бы вы не явились, — проворчала я.

Но до чего же знакомый голос! Кажется, я начинаю вспоминать даже манеру речи. Но опять же — этот Страж не может быть тем оборотнем. Не может!

Вот бы увидеть его лицо… Стражи Долины прячут лица от гостей за бесстрастной металлической маской, чтобы держаться в отдалении от внешнего мира и глушить тоску. Эдакий барьер, защита. Не могу судить, насколько это им помогает, но традиция есть традиция. И как бы ни любопытно было взглянуть в его лицо, пусть оно останется скрытым.

Но должна признать, руки рыцаря, несмотря ни на что, были очень уютными и держали бережно. Был большой соблазн положить голову на его плечо, но я сдержалась.

Наконец, как только мы оказались у хижины, Страж поставил меня на ноги, которые противно покалывало, и молча открыл дверь. Сам при этом заходить не собирался, и на том спасибо.

Да, надо бы скорее переодеться. Хоть я и ни разу не болела на протяжении последних лет, но рисковать не стоило.

Я носила платья простого кроя и могла менять их без чьей-либо помощи. У меня было с собой несколько смен одежды. Стиркой и чисткой займусь позже, благо магия может помочь немного. Да и сама я не избалованная Джия, которая с детства не знала ничего грубее тонкой вышивки и плетения изысканных кружев.

Раздался стук в дверь, и от неожиданности я вздрогнула.

Ах, да.

Теперь нам со Стражем надо как-то поговорить.

— Могу войти? — спросил он.

Я помешкала. Вид у меня был не ахти, да и волосы мокрые. Ну да ладно.

Закуталась в одеяло, которое пахло лавандой так же сильно, как и в первый день. Тепло и сухо. Хорошо!

— Можете.

По кожаной куртке, маске, волосам Стража стекали ручьи на земляной пол хижины, и мне стало немного совестно. Снаружи продолжала реветь буря.

Однако же его самого это вовсе не смущало. Он привалился спиной к дверному косяку и скрестил на груди руки. В тусклом свете из окошка было сложно рассмотреть его глаза, хотя их взгляд чувствовался едва ли не костьми — таким пронизывающим он был. Захотелось съёжиться.

— Итак, — заговорила я. — Мне удалось вас убедить в серьёзности моих намерений?

— О да, — хмыкнул Страж. — У тебя было много шансов уйти, но ты осталась. Зачем тебе эта чешуя?

Нет, ну что за фамильярность⁈