Зимой со мной занимались историей, географией, этикетом, и конечно, магией. Наука оказалась настолько сложная, что я не с первого и даже далеко не с десятого раза смогла почувствовать тот посыл, что нужно вкладывать в слова, если хочешь получить отклик от природы или заклинания. Оказывается, магов от не магов отличает лишь то, что первые умудряются отыскать в себе силы отделить потоки жизни и магии. А так, если проверить на выбор несколько сотен жителей этого мира, дар будет у каждого. Слабый или сильный — не важно. Никто не гарантирует, что упорства хватит любому из них. Бросали истязать себя медитациями обладатели разного объема резерва и в разном возрасте.

Саму Тиану учиться магии отговорили учителя по местному сольфеджио и пению. Рассказывали ей, как это сложно и долго. Что некоторые и к старости не могут добиться ничего путного и так и умирают, потратив жизнь на бесполезные попытки стать магом. А ведь они могли стать кем-то другим. Теми же певцами или музыкантами. Только и стоило, что переключиться на обучение тому, что проще и понятнее.

Может быть, и я сама сдалась на месте маленькой девочки. Но я была из другого теста. Я прошла непростые девяностые, пробилась наверх и не прекращала трудиться до самого конца. Для такой, как я, просиживать за самокопанием и «внутренним взором» несколько часов с мамой или одним из отцов, а потом самостоятельно усаживаться на ковре, после того как меня проводят ко сну и подоткнут одеяло, несложно.

За три месяца я смогла распознать, что именно от меня хотят. Но тут дело не в моей гениальности. Просто я была человеком без магии, и могла поднять воспоминания тела из прошлого, сравнив их с тем, что я ощущаю сейчас.

Это было похоже на порхание бабочек по всему телу, и скрывалось оно за биением сердца и током крови. Для меня пробуждение магии проходило проще, если я представляла его в виде страха или легкой паники. А вот родители оказались не готовы к подобным успехам малышки. Они вызвали в наш дом целый совет магов и те тестировали меня неделю, направляя мои силы и помогая творить волшебство.

Вместе мы выращивали в горшках подсолнухи и помидоры местного разлива. Кипятили воду, затем резко ее остужали, превращая в лед. Пытались влиять на погоду, но в этой области я могла только слегка промочить землю дождем и не позволить выпасть снегу.

Мне помогали во всем этом далеко не их объяснения, как работает магия. Я прежде всего четко представляла те природные и физические процессы, о которых знала куда больше из школьного и институтского курсов, чем именитые маги с важными званиями и их непонятными ступенями.

В школу меня, как единственную наследницу, никто забрать не мог, даже если бы я оказалась сверх одаренной, а вот присылать мне учителей пообещали регулярно. На это согласились мои родные, и конечно, я сама. Это не мне нужна магия талантливой малышки, а им хочется, как и тем же учителям музыки, приложить свою лапку к моей гениальности.

Откуда столько магии, ни у кого вопросов даже не возникло. Мои родители были щедро одарены ей и развили свой дар до такой степени, что учились в академиях магии. Не все, конечно. Пять отцов и мама, а это очень приличная наследственность. Получить диплом я смогу, когда полностью узнаю теорию и сдам все экзамены. И вариант ездить в школу в мои-то годы меня не устраивал. Мы сошлись на том, что я буду сдавать зачеты дома. А итоговые экзамены по окончанию курса сдам в академии, с основным потоком той специальности, с которой мне удастся пересечься по своей индивидуальной программе. Как я поняла, меня будут подсовывать к любой готовой сдаваться группе студентов с той стихией, по которой я буду готова. Помню, по подобной системе учился Игорь, обучаясь по индивидуальному плану. И меня устраивал как свободный график, так и возможность пересдавать без ограничения моих попыток.

Как самой маленькой на данной момент ученице, мне прощалось многое, хоть я и наглела. Я читала все, что рекомендовали, тренировалась и с учителями, и с родителями. В буквальном смысле тратила пол дня на тренировку магии. Но не уныло за партой, а в течение дня вплетая в быт ее нити.

Самым основным пунктом во всей магии было развитое воображение. Этому секрету меня обучили родители, рассказывая свой опыт. Но я предпочитала использовать свой опыт из прошлой жизни, создавая фигурки из воды, пламени и льда по старым советским мультикам, для тренировки контроля и отработки бессловесного создания. Своим рвением я радовала окружающих, и вскоре я поняла, что мои учителя спешат научить меня, надеясь увидеть во мне особенную малышку. Разочаровывать их я не хотела, но и становиться очередным профессором по магическим дисциплинам в мои планы не входило. Но пока я ничего не загадывала и никого не одергивала.

Первый такой экзамен подкрался через три года, и мне тогда было по местным меркам двадцать четыре, а выглядела я на все те же пять лет с мизерным хвостиком. Я удручающе медленно росла! Не в интеллектуальном плане, нет.

Соображала я быстро, начала осваивать принципы местной торговли и ведения дел, забрасывая отцов сотнями вопросов. Относились ко мне окружающие, как к подростку, но только те, кто знал меня лично, или сталкивался более одного раза. И в этом был плюс нового моего мира.

Желает кто-то быть десятилетия глупым ребенком — его право. Желаешь уважения, так начинай шевелить мозгами и руками по мере своих сил. И знаете, я была далеко не одна из местных детей, кто не надувал губки от обиды, если ему не давали конфетку до обеда. Несколько мальчишек на производстве пап работали на простых должностях. Их семьям требовались деньги, а значит, как самые взрослые мужчины в семье, они обязаны были трудиться. Я не вникала, почему не существовало социальных программ, помогающим семьям без кормильцев. Мне были важны их взрослые поступки на данный момент.

Но было отягчающее обстоятельство, почему во мне не видели взрослую девочку остальные. Излюбленные мамой платьица с кружевными оборочками и хвостики с локонами-пружинками играли также против меня. И в первый же день экзамена ожидаемо случился казус.

Папу не пустили на территорию академии, а меня он передал секретарю с кафедры огненной магии. Дама была понятливая и сюсюкать с той, чьи оценки и успехи ее восхищали,