— Да, — подтвердил Брекстон. — Кроме того, с ним граничит сообщество привратников. Это не тюрьма… это нечто совсем другое.

Капюшон все еще двигался в том же ровном темпе, и, когда мы следовали за ним, я заметила, что этот, казалось бы, бесконечный туннель на самом деле… заканчивался. Приглушенный свет вдали начал рассеиваться, и я была поражена тем, что он был похож на естественный. Если бы мы просто прошли прямо через гору на другую сторону? Конечно, нет, это был огромный горный хребет, и нам потребовалось бы несколько дней, чтобы пересечь его. Должно было быть какое-то другое объяснение.

Брекстон внезапно остановил всех нас. Ему потребовалось не больше усилий, чем протянуть свободную руку.

— Мы все держимся вместе. Не важно, что говорят или предлагают, доверяем только друг другу. — Его тон был твердым, не терпящим возражений.

Возможно, я случайно пихнула его локтем в бок, просто потому, что ему нужно было следить за своим тоном, когда он обращался к нам. Мы еще не были его подопечными. Компассы должны были возглавить Американский совет по сверхъестественному только через три года.

Хотя у них уже было высокомерие, присущее этой позиции.

Брекстон сверкнул ямочками на щеках, это была первая настоящая улыбка, которую я увидела у него за последнее время, и я чуть не упала в обморок. Простите, почему это было справедливо — быть таким невероятно красивым и в то же время могущественным? Все парни были классными… полными придурками. К счастью, я обожала их самодовольные лица.

Но мне нужно было быть осторожной, доминировать было в их натуре, и если я позволю им контролировать себя или принимать решения за меня, все будет кончено. Они любили и уважали меня, я это знала, но иногда сильные мужчины думают, что знают, что лучше для женщины. Все это, конечно, ради того, чтобы защитить ее, и я бы не стала такой девушкой. Даже ради своих Компассов.

Когда мы углубились в гору, в моем пустом желудке что-то заурчало. Я застонала, обхватив живот свободной рукой.

— Я чертовски проголодалась.

Я становилась немного раздражительной, когда была голодной… преуменьшение года.

Улыбка Брекстона стала шире, ямочки на щеках стали совершенно потрясающими, и мне пришлось несколько раз тряхнуть головой, чтобы избавиться от возбуждения, охватившего все мои чувства. Черт, мне нужны были еда и секс. Именно в таком порядке, а не Компасс. У нас был договор, договор о дружбе, скрепленный кровью. Не стоило рисковать нашими отношениями ради быстрого перепихона в сене. Я собиралась поискать что-нибудь другое.

Ладно, так почему же мысль о сексе с незнакомцем наполняла меня непроглядной тьмой? Что-то вроде депрессии? Перспектива не привлекала, кроме того, что утоляла очевидный зуд. Что, черт возьми, со мной было не так? Я любила секс.

— Я люблю секс, — прорычала я.

Вот дерьмо. Я же не только что сказала это вслух, верно? Это опять должно было быть у меня в голове. Все шестеро из моей группы замерли на месте. О да, определенно вслух.

Миша и Грейс выглядели немного удивленными, но на лицах Четверки появились широченные улыбки. А затем начался смех. Тайсон согнулся пополам, упершись обеими руками в колени, и его крупное тело затряслось.

— Не хочешь поделиться с нами остальными своими мыслями, Джесса, детка? — Джейкоб несколько раз приподнял брови, сверкнув белыми зубами, когда тоже засмеялся.

Тайсон выпрямился, но все еще сотрясался от смеха.

— Да, о чем именно ты думала? Это был один из нас… Пожалуйста, выбери меня. — Он игриво протянул руку и выхватил меня у Брекстона, закружив по кругу.

Я ударила его ногой, вынудив либо бросить меня, либо отделаться разбитым лицом. К счастью, он предпочел поставить меня обратно на землю.

— Заткнитесь, придурки. — Я зашагала по туннелю в направлении освещенной зоны. Мы были почти на месте. — Я не думала ни о ком из вас.

Врушка.

Ага, значит, я была лгуньей, подумаешь. Это лучше, чем потерять свою стаю из-за глупого решения, вызванного гормонами. Их смех затих, когда они поравнялись со мной. Миша протиснулась сквозь толпу и прижалась ко мне. Я подняла свои голубые глаза и встретилась взглядом с ее зелеными, одно из главных различий в нашей внешности — ну, глаза и еще кое-что.

— Что? — спросила я, стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучало ехидства.

Она встряхнула своими длинными темными волосами, не давая им разлететься из-под шерстяной шапочки.

— Я точно знаю, что ты чувствуешь. — Она почти прошептала это мне на ухо.

Миша была девственницей; ее сторона оборотня была подавлена вместе с меткой дракона. Это дало ей небольшую передышку — во внешнем мире — от гормонального натиска, который обрушивался на нас в период полового созревания, когда мы обретали свои силы. Теперь, когда ее оборотень был свободен, она все остро ощущала, и, как и я, у нее не было выхода.

Мы были втянуты… ну, скорее, не втянуты, в чем и заключалась проблема.

Пока мы продолжали идти, я изо всех сил старалась избегать испытующих взглядов Компассов, особенно одного пронзительно-синего. К счастью, конец туннеля был уже совсем близко. Надеюсь, что бы там ни было, это даст мне передышку от удивленных взглядов и уменьшит жар смущения, который так и норовил залить мои щеки. Мне удалось не покраснеть, но, черт возьми, это было нелегко.

Капюшон исчез в лучах света. Я очень надеялась, что мы не приближаемся к метафорическому «свету в конце туннеля». Мне нравилось жить, и я планировала продолжать в том же духе еще как минимум восемьсот лет. Когда мы дошли до конца, моим глазам потребовалось не больше секунды, чтобы привыкнуть к яркости. Вау. Что, черт возьми, это было за место?

Миша глубоко вздохнула.

— Вот черт! — Было все еще странно слышать, как она ругается. Наша мать, Лиенда, была довольно чопорной — во всяком случае, для волка — оборотня — и не считала, что женщины могут ругаться.

К черту быть такой леди.

Мы поднялись на возвышение высотой около двадцати футов. Внизу под нами, насколько я могла видеть, простирался целый мир.

Грейс подняла обе свои тонкие руки и прижала их к лицу.

— Это скрытый оазис.

Я сосредоточилась на ведьме.

— Что ты имеешь в виду?

— Это просто история, которую рассказала мне бабушка. — Большие, очень темные, почти обсидианово — черные глаза Грейс изучали окружающую обстановку внизу. — Когда король-дракон был жив, он был худшим диктатором. Если ты не присоединишься к нему, то умрешь.