Чтобы сделать это, нужно обратиться к дикой магии. Дикой, порочной, развращающей.

По крайней мере, так нам говорили.

Однако дикая магия – это не что иное, как то, чем кажется на первый взгляд, – магия без границ. Магия, которая, если обратиться к ней однажды, позволяет ведьме делать все, что угодно.

В день, когда мой брат потерпел поражение, я разорвала свою связь с Начальным Древом и открылась дикой магии – поступила так, как Хольда пыталась заставить меня сделать, – чтобы я смогла осознать то, что знала она, то, что отрицали ее сестры: дикая магия – более мощный источник силы, чем ограниченная магия Начального Древа. А с ростом числа угроз, подобных хэксэн-егерям, которые сжигают нас на кострах без суда, нам потребуются все доступные средства.

Пришло время ведьмам вернуть себе истинную силу.

Пришло время выступить против сожжений, смерти и убийств.

Однако, чтобы всего этого достичь… трудиться придется мне. Я чемпион Хольды. После церемонии Отто станет моим воином, моим верным стражем, тем, к кому я смогу обратиться через связь, созданную особым связующим зельем. Как бы ни повернулась моя судьба, Отто будет переживать все вместе со мной, и при мысли об этом у меня сводит желудок, а головная боль усиливается. Я лишь хотела освободить кузину от Дитера и обезопасить Отто.

Я не… Я не хочу быть чемпионом.

Не уверена, что смогу им стать.

«Когда ты соединишься магией с Отто, станешь сильнее, – произносит Хольда отрывистым голосом. – Не позволяй ничему вставать у тебя на пути, Фридерика. Тебе это нужно».

Нет, это нужно ведьмам. Задачи, стоящие передо мной, роли, которые я должна сыграть, – это то, что нужно ковену, что нужно Источнику, Совету.

Корнелия ведет меня в свой дом, и я следую за ней, мыслями наполовину не здесь, жалея, что не могу сейчас сердито взглянуть на Хольду.

«Что-то не так?» – спрашиваю я.

«Нет», – слишком быстро отвечает она. Ерунда.

«Что-то не так». – С этими богинями всегда что-то неладно.

Но я действительно хочу провести эту церемонию, и вовсе не потому, что так задумала Хольда, и даже не потому, что таким видит будущее Корнелия.

Я просто хочу его. Отто.

Все то, что нас окружает, неопределенность мира, можно будет вытерпеть, если он со мной, думаю я, и тогда, вероятно, я смогу вынести и то, что ждет впереди.

3

Отто

Хотя я и засиделся допоздна, пока праздновал победу в игре со стражниками, спать мне вовсе не хочется. Благодаря мешочкам с заклинаниями я хорошо вздремнул в середине дня, а когда меня привели в чувство, выпивка уже текла рекой, а пир был в самом разгаре. Алоис сказал, что никому из них никогда не доставалось так сильно, как мне, но Бригитта по секрету призналась, что мало кто умудрялся подбить ее красным порошком. Я почти уверен, что успех победы над Бригиттой поможет мне пережить следующие несколько дней в ожидании настоящих испытаний.

Я смотрю на луну, почти скрытую за распускающейся молодой листвой. Я не могу уснуть, но не смею и пошевелиться. Фрици прижимается ко мне. Ее волосы рассыпались по подушке золотым ореолом. Мне хочется запустить в них пальцы и притянуть Фрици к себе. Хочется завладеть ее губами, ее телом. Разбудить ее своей любовью.

Однако мне хочется и дать ей поспать.

С последних дней Адвента все идет мирно. Дитер попался на мою ловушку, выпив яд, который лишил его магии и чуть не убил. Он оказался той угрозой, с которой нам удалось справиться.

Но я знаю, что множество угроз ждет в будущем.

Фрици хочет открыть правду о дикой магии. Из-за чего у нее возникнут разногласия почти с каждым человеком в этом мире, будь то ведьма или нет. Фрици придется убеждать Совет Источника в том, что дикая магия не оказывает злое, развращающее влияние и что самой Фрици можно доверять, несмотря на то что она нарушила установленные законы и уже отказалась от ограниченной магии Древа.

И даже если Дитер и хэксэн-егери из Трира больше не угрожают нам, это не значит, что мир примет ведьм с распростертыми объятиями, независимо от того, какую магию они используют.

Я не знаю, что ждет Фрици в будущем.

Знаю только, что должен защитить ее.

Серп луны низко висит над горизонтом. Мы достаточно высоко на деревьях, в нашем безопасном и уютном доме, расположенном среди ветвей, так что я увижу восход солнца раньше, чем моя сестра, чей дом стоит на земле. Падает легкий снег, последние снежинки в преддверии пробуждающейся весны.

Прошло уже несколько месяцев. Я знаю, что Фрици все еще оплакивает брата, но она оплакивает того человека, которого давно не существовует, а возможно, и никогда не было. Ее воспоминания о брате подернуты пеленой. Как долго он носил маску, притворялся тем, кем не являлся, кем-то, кого Фрици могла бы любить?

Каким же дураком был Дитер. Он был злобным и расчетливым, он поднялся в рядах хэксэн-егерей до комманданта. Архиепископ Трирский оказался у него на коротком поводке. Его жестокость была столь велика из-за его гениальности. И все же – какой он дурак. Увидеть Фрици, узнать ее и отвергнуть ее любовь.

Ее сердце не игрушка.

Скоро я ей это докажу. Связующую церемонию не раз использовали, чтобы угрожать Фрици. Как только ведьма выпивает вместе с кем-то связующее зелье, они становятся непреодолимо связаны, а их силы переплетаются. Это требует абсолютного доверия, которое Фрици не испытывала к Совету, члены которого пытались заставить ее объединить силы с ними и отделить внешний мир от магии Источника. И Фрици в особенности не доверяла Дитеру, своему брату, когда тот попытался использовать заклинание, чтобы украсть ее магию.

Но она доверяет мне. Она любит меня. И скоро мы свяжем наши души воедино.

Фрици стонет во сне, ее рука сжимается и разжимается. Веки трепещут.

– Фрици? – Я не удивлен, что она проснулась: трудно спокойно спать, когда приближается такое важное событие.

Фрици качает головой, приходя в себя.

– Кошмар, – бормочет она.

Я тянусь к ней, но она спускает ноги с кровати,