И снова от клинка только искра.

— Что, опять?! Ненавижу! — взвыла последовательница секты. — Работай, работай! Но почему?!

Почему-почему? Потому что я стою через стенку. Или даже через кирпич.

Довольно усмехнувшись, окончательно решила дневник с собой не брать. В случае ЧП мне вряд ли удастся закинуть наследие через коробку в мешок. Зато выудить нужный предмет из мешка можно в любой момент. И надо бы спуститься вниз, набрать еды и воды. Стоило подумать об этом, ощутить скольжение вниз, и очередной призыв к Секире света закончился довольным воплем.

Артефакт сработал. Пространство с треском рассекло между нею и полом. За мгновение до того, как меня раскусили, я сама с трудом сообразила.

— О боги! Обратно! Обратно! Вверх, быстро назад!

Меня подняло, разрыв закрылся. А у Гроверон открылся рот.

— Серьезно?! Треклятый дом! Ненавижу эльфов…

Еще один призыв, и свечение появилось вновь, но я быстрее и уже начеку. Переместилась ближе к девчонке, и разрыв захлопнулся, обдав ее искрами.

— Тьфу опять! Маргарет Огги!

Еще один заказ — и снова мимо. Обезумевшая, она повторила процесс раз пять, задышала как загнанная лошадь или как бешеная. Но надо отдать ей должное, Гроверон не была глупой. Пометавшись по комнате, она пришла к выводу, что если Секира дважды почти сработала, значит, тупая я где-то рядом.

— Карета, нужно взять карету и отъехать подальше, — сообразила девчонка.

— Давай возьмем, — поддержала я.

Следуя за ней на выход, увидела, что Эсфириуса переместили в центр холла и центр пентаграммы с кристаллами по углам звездчатой системы, где на главных лучах стояли кости. Надеюсь, кости предков, а не его самого. А если нет? Я остановилась в нерешительности. Может, все же можно чем-нибудь ему помочь? Предотвратить? Подгадать и вмешаться? Но получив один лишь строгий взгляд каменного эльфа, с каким он смотрел на не оправдавшие его надежд артишоки, я поспешила за малолетней стервью.

Спешила так, что лишь выйдя на улицу, вспомнила об оставленных в шкафу холла шубе, перчатках, сапогах. Сжала зубы, сделала шаг и с облегчением выдохнула. Проклятье Жара сработало без контроля со стороны проклятийника. Единственный минус — домашние туфли оказались более скользкими, чем хотелось бы. Впрочем, каждый минус может стать плюсом. Дождавшись кареты, которую Гроверон вызвала по щелчку, я удачно поскользнулась и слетела к ней в единый миг.

— Везите в центр! — приказала она.

— Меня туда же.

Я протянула вознице десять пик и села с ним рядом на облучке. Если мужик удивился, то вида не подал, стегнул лошадей и направил карету в центр городка. Всю дорогу к главной площади меня проклинали со словами и без слов. Она злилась, я радовалась. Правда, радость была недолгой — прибыв к ратуше, Гроверон вышла, не заплатив. Оплачивала я. По счастью, девчонка столь своевольна, что вошла в кабину подъемника, не читая предупреждений, и оставила лестницу мне.

С преодолением каждой новой ступеньки мне все больше хотелось сдаться. Однако услышав очередное проклятье на мою голову и раздавшийся рядом треск, я забыла об усталости, сама пролезла в пространственный разрыв, ухватила заразу за грудки и встряхнула с жутким криком:

— Пода-а-а-айте! На счастье, на удачу, на любовь!

От смиренной жертвы такого не ожидали.

— Божечки! — Гроверон шарахнулась в сторону, разрыв закрылся, подъемник жалобно скрипнул и остановил кабину. — Да чтоб вас всех! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — Она от души попинала дверь, капризный подъемник задумчиво дрогнул и, желая сократить ее мучения, отпустил кабину вниз. По высоте та пролетела этажа три-четыре, замедлилась, не достигая дна шахты, и вопреки крикам, начала подниматься до самого верха, чтобы повторить проделанный трюк.

— Б-боги! — прошептала я, когда кабина подъемника на всех парах пронеслась мимо. — Начинаю понимать, для чего там были предупреждения. И чем опасны Кущи и их плетения.

— А-а-а-а, чтоб тебя! — заорали внизу в момент торможения и, наверное, поэтому подъемник вновь решил пассажирку проучить.

Трех экстренных спусков хватило, чтобы оглушающий истеричный визг надолго сменился тишиной. Потерев звенящие уши, я в нерешительности постояла на лестнице, разрываясь между ответственностью, требующей проверить девчонку, и желанием не попадаться ей на глаза. К счастью, пара-тройка непечатных слов из кабинки решили вопрос. Я вернулась на знакомую мерзлую ступеньку напротив крошечного окошка.

Вздохнула.

Получил ли маг сигнал о тревоге или все еще не знает, что я в минуте от обнаружения, а Эсфириус от уничтожения? И как скоро подельники заметят отсутствие девчонки? И заметят ли вообще? Снедаемая неизвестностью добрых пять минут, я через коробку выудила почтовый шар и впервые с нашего знакомства умилилась его бровям.

«Чего тебе?» — нацарапал шар.

— Почта есть? — Ответ отрицательный. — Записки от мага есть? — Снова отрицательный. — Послать сигнал бедствия можешь?

«Забыла?», «У тебя на все», «Запрет!» — напомнил шар и растворил свои брови.

Н-да, и это была забота.

Я вернула стеклянного вредину в мешок, выудила очки и придвинулась к окошку. Уж лучше смотреть на Кущи, чем думать о плохом. В черной мгле беззвездной ночи лес казался еще более сказочным, чем при свете дня. Магическая «листва» блестела и переливалась, создавая волны, умиротворяюще вздымалась и опадала. Погружала в созерцательный транс, освобождавший от забот, тревог и холода, что стал пробиваться под мой костюм.

Странно, ранее проклятье Жара сбоев не давало. Я потерла озябшие руки, поднялась со ступеньки, по ощущениям ставшей ледяной, и начала притаптывать ногами. В ходе согревания подумала, а не вернуться ли в домик молодоженов, над которым нечто черное и большое кружит вот уже пару минут. Жаль, лич бесплотен в движении, а значит, это или «переевшие» защитные плетения сбились в стаю, или галлюцинация перед тотальным замерзанием.

Тут и шорох послышался сквозь стук моих зубов… Ан нет, это реальный шорох и реальные шаги, заставившие зашевелиться волосы на моей голове. Ранее от холода они стояли колом, теперь дыбом от страха. Аккуратно выглянув, увидела две длинные тени и быстро вернулась назад. Вжалась в стену и вздрогнула, когда новоприбывшие выломали у кабины дверь. Подъемник дрогнул, дверь стукнула в стену, под жуткое эхо девчонка пришла в себя.

— Ты все еще здесь? — спросили наемники насмешливо, когда громоподобный ба-бах отгремел в вышине.

— Одна?

— Я не… я… — У нее ушло мгновение на осознание, и еще мгновение на необходимость набрать воздуха, в следующую секунду я снова чуть не лишилась слуха. — В сторону! Дайте мне выйти! Дайте мне… Ненавижу,