— Ура! — выдохнула я, расправляя плечи.

— Вот! Видала? А говорила — не выйдет! — эмоционально воскликнула Микоша, похлопывая себя по бокам.

А Феофан вдруг подошел к уже собравшемуся в путь коню и протянул мне сверток, завернутый в рогожку.

— На-ка возьми, там перо, пригодится.

**

Мрак вновь взял курс на терем Кощея, петляя между деревьями. Как в такой темноте он умудрялся находить дорогу? Надо бы ему пером подсветить! Точно!

Обрадовавшись своему решению, я вытащила из-за пазухи подарок Баюна и воткнула в гриву коня.

— О! Гораздо лучше! — обрадовалась я тому, что теперь что-то вижу. Вдруг сбоку проскользила чья-то тень, заставляя меня напрячься. — Кто здесь?

Но на мой зов никто не подал голоса.

— Выходи! Леший, ты? — предположила я, кто же еще может бродить по лесу в час ночной? — Мара?

Последняя вроде как раз мне зла желала, но она сейчас на дне морском мою смерть ищет.

Мрак заметно нервничал. Он остановился и принялся бить копытом, издавая глухое, тревожное фырканье. Его уши напряженно подрагивали, улавливая каждый шорох.

Деревья зашуршали листвой, словно предупреждая об опасности. Из темноты послышался крик ворона, а через мгновение над головой закружил Карлуша, собственной персоной.

— Впер-р-реди, Прекр-р-расная! Бер-р-р-р-егись! – только и успел выкрикнуть он, а затем яркая вспышка разрезала черноту ночи, и ворон без движения упал к ногам Мрака.

И в свете пера появилась девичья фигура, Елена Прекрасная, прикрывая лицо рукой от яркого света, преградила мне путь.

— Ну здравствуй, Яра. Вот мы и снова встретились.

Мрак грозно задышал, и горячие клубы пара вырывались из его ноздрей. Он не отступал, но и не двигался вперёд, чувствуя исходящую от Елены опасность. Я инстинктивно сжала в шелковой гриве пальцы, сердце колотилось где-то в горле.

— Елена, — выдавила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Ты как здесь? Заблудилась? А чем тебе Карлуша помешал? — я кивнула на неподвижную птицу.

Прекрасная опустила руку. Её лицо, освещённое тёплым светом пера, казалось ещё более безупречным и оттого неестественным. Лёгкая улыбка тронула губы, но до глаз не дошла.

— А я искала тебя, — её голос был сладким как мёд, и холодным как лёд. — Одна наша общая знакомая просила устроить встречу.

— Василиса? — удивленно предположила я. — Она могла и сама прийти.

Внутри все похолодело от мысли, что Елена что-то сделала Ваське. Хотя та должна была сейчас быть далеко и под присмотром Ивана.

— Всему свое время, ты все узнаешь. Ступай за мной, — она поманила меня пальцем, предлагая спуститься на землю.

Мрак закрутился юлой на месте, выражая свое возмущение. Не давая мне спрыгнуть на траву. Но я, наклонившись к его уху, шепнула.

— Найди Кощея, предупреди.

И конь, тряхнув головой, замер, не мешая мне сползти. Соскальзывая, я выхватила перо из гривы и, зажав в кулак, направилась к Прекрасной. Поравнявшись с вороном, подхватила и его. По дороге очухается. А пока что Карлуша выглядел паршиво, словно из него сделали чучело.

Мрак, поняв мой приказ, дрогнул. Его плотная, массивная форма поплыла, распадаясь на мириады черных точек, превращаясь в дымное облако. Он не умчался прочь, а растворился в ночном воздухе, впитался в темноту между деревьями. Бесшумно и бесследно.

Елена, шедшая впереди, даже не обернулась, будто ей было безразлично, куда делся конь. Я шла за ней, прижимая к себе Карлушу и освещая путь зажатым в руке пером.

Мы углублялись в лес, сворачивая на едва заметные тропки, которые, казалось, появлялись под её ногами только для того, чтобы тут же исчезнуть позади. Куда мы шли, я не знала, но странное спокойствие не покидало меня. Была в этой ситуации какая-то фатальность. Ощущение, что мы движемся к развязке, что я вот-вот узнаю какую-то тайну.

И вдруг моя нога зацепилась за корягу. Я споткнулась, неуклюже полетела вперед, взмахнув руками. Карлушу мне удалось удержать, а вот перо, которое я так крепко сжимала, выскользнуло из ладони. Оно не упало, а будто живое, подхваченное внезапным потоком воздуха, взмыло вверх легким огненным вихрем, пронеслось прямо над головой Елены, обернувшейся на странные звуки за ее спиной.

И спланировало на ее макушку, осветив её яркой вспышкой.

Безупречные черты лица дрогнули. Вместо ослепительной красоты Елены передо мной возник иной образ — изможденный, землисто-серый, с прядями мокрых, спутанных волос. Вместо красивого платья на стройном девичьем стане — безобразная горбатая старушечья фигура, замотанная в рваную холщовую тряпку.

Болотная ведьма. Илиста. Пронеслась догадка.

Время замерло. Перо скользнуло в траву, и свет его погас, оставив нас в почти полной темноте.

Елена... или то, что скрывалось под её личиной, уставилась на меня. В её глазах, снова ставших прекрасными, бушевала буря — ярость, паника и леденящий душу ужас от разоблачения.

Смолкли все звуки вокруг. И я, поднимаясь с земли, не сводя с неё взгляда, наконец-то всё поняла.

— Так вот, в чём дело, — прошептала я, и в моём голосе не было страха. — Мы искали Илисту, а должны были искать Елену. Что ты с ней сделала?

Глава 43

— Глупая, — хмыкнула болотная ведьма, — Елене ты уже ничем не поможешь.

— Что значит не помогу? Ты же не хочешь сказать… — страшная мысль пронеслась в голове, что Илиста убила Прекрасную.

— Ты много болтаешь! — раздраженно крикнула ведьма и, вскинув руку, выбросила мне в лицо облако странного порошка. — Так-то лучше.

Довольно улыбаясь, Илиста смотрела, как я пытаюсь откашляться от попавшего внутрь снадобья. Гортань жгло так, будто я проглотила горсть острого перца. Из глаз брызнули слезы. Кашель не приносил облегчения — напротив, с каждым спазмом по телу разливалась странная, леденящая тяжесть.

И вдруг до меня дошло. Я перестала кашлять. Не потому, что прошло, а потому что не смогла. Мышцы горла онемели и застыли. Попыталась поднять руку, но рука не шевельнулась.

Паника накрыла с головой. Мысленно я кричала, приказывая ногам сделать шаг, рукам схватить эту тварь за горло, но тело словно стало чужим.

Даже моргнуть я не могла.