– Мне не понравилось, как ты сказала «мы», – заметил Илайс, отказываясь делить на двоих будущий… подвиг.

При мысли о сокровищнице дракона в голову приходили глупые картинки из книг с пещерой, в центре которой лежала гора золотых монет, драгоценностей и сундуков со всевозможным добром. Наверху непременно дремал хозяин богатств в обличье крылатого зверя, свернувшегося уютным клубком, как кот. Я ошибалась.

Закрученные винтом каменные ступени в конце прохода вели не вниз, в толщу горы, а наверх. Сокровищница действительно располагалась в рукотворной пещере, но больше всего та напоминала зал коллекционера.

В идеально гладких стенах были выдолблены ниши, как в библиотечных колоннах. В углублениях стояли вещицы, по какой-то причине дорогие сердцу кейрима: статуэтки, шкатулки с поднятыми крышками… банка соленых патиссонов. Она занимала место между миниатюрным замком из золота и цветком из драгоценных камней, спрятанным под стеклянным колпаком. Знать бы, в какую компанию попадут позапрошлогодние соления, повязала бы на банку красную ленточку.

Испытывая двойственные чувства, словно без спроса читала личный дневник Эсхарда, я медленно прошла по кругу. Взгляд упал на открытую шкатулку с трепетно пристроенной на красную подушечку знакомой деревянной шпилькой. Неказистая безделица стоила дешевле куска бархатной ткани, на которой возлежала. В соседней нише в похожем ларце хранилась дверная ручка, отломанная в королевском дворце.

Похоже, нелепые напоминания о наших первых встречах владыка хранил как драгоценные сокровища. И даже банку с патиссонами! Через двадцать лет, наверное, в мумифицированные превратятся.

– Говорят, Сайрос Нордвей любил золотишко, – заметил Илайс, наблюдая за тем, как с задумчивым видом я изучаю драконьи богатства.

Окажись посреди зала гора золота, вытащила бы корону поуродливее, но как выбрать из личных и, очевидно, дорогих сердцу вещей ненужную – не имела представления. Вытащила из ниши у самого пола золотой слиток, крякнула от тяжести и решила, что утопить в ледяной воде возле изваяния будущего свекра такую кучу денег просто рука не поднимется. В итоге выбрала небольшую статуэтку стройной женщины в традиционных одеждах. Маленькую, но увесистую.

– Надеюсь, он за нее не отдал какой-нибудь остров, – прокомментировала я.

– Нет, но миниатюру делали по образу его матери, – заметил Илайс.

– Значит, воссоединим свекра со свекровью, – решила я, придирчиво приглядевшись к статуэтке, но у той было сглажено лицо. Попыталась ее вручить драгоценному другу, однако тот поступил как паршивец и заявил, что своими руками из сокровищницы владыки ничего не вынесет. Пришлось тащить самой.

По дороге к саду каменных драконов Илайс предупредил, что каждое утро на восходе солнца обрядница проводит ритуал на счастливый день, а сегодня наверняка будет молиться за здоровье кейрима. Решив душевно поговорить с каменным свекром, о многолюдности я не задумывалась.

К пещере мы добрались в прозрачных сумерках, знаменующих скорый восход солнца. В центре площади стояла широкая ритуальная чаша, от нее лентой вился серый дым. Перед входом в пещеру толпился народ. Велись тихие разговоры, а из огромного пещерного зева звучали басовитые, равномерные удары в гонг.

При появлении женщины, окруженной дворцовой стражей, толпа расступилась. Мы прошли по живому коридору под клубящиеся со всех сторон шепотки к местным служителям. Объяснялся с ними Илайс. До меня лишь доносились отдельные слова, но готова поспорить, он говорил, что приехала невеста кейрима провести ритуал и попросить милости у предков Нордвеев.

– Сначала нужно к обряднице, – прошептал он, приблизившись ко мне. – Поможет подготовиться к ритуалу и благословит.

Высокая старуха в сером одеянии водрузила мне на голову кожаный ободок с ветвистыми рогами из тонких веточек, торчащих в разные стороны. Оказалось, что рогатый венец отправлял молитвы прямиком к душам драконов, плывущим на волнах теплого ветра. Надевали артефакт на восходе солнца, а снимали на закате.

Что-то бормоча под нос и постукивая колотушкой в маленький барабан, она два раза обошла меня по кругу и указала на выход из полутемной каменной кельи. Первым делом я вмазалась рогами в низкий арочный свод и бочком выбралась в зал. Обрядница направилась следом.

Илайс оглядел конструкцию у меня на башке задумчивым взглядом.

– Артефакт, связующий с потусторонним миром, – пояснила я, придерживая венец рукой. Ветвистые рога стремились соскользнуть то на затылок, то на лоб.

Под равномерные удары барабана мы начали обходить каменные изваяния. Возле каждого дракона курились лампадки с серым дымом. Чувствуя себя как в чужих великоватых туфлях: неловко и странно, – я потерла лапу первого дракона. Понятия не имею, за что он отвечал, но лишним не будет.

К пятой статуе стесняться перестала и вошла в азарт.

– Не стой со скучающим видом, – обругала Илайса, торжественно таскающего за мной шкатулку со статуэткой. – Хорошенько потри!

– Этот Нордвей отвечает за мужское здоровье, – пояснил дракон.

– Замечательно! – воскликнула я. – Мы как раз о здоровье и просим. Натирай! Предки оценят.

Со вздохом он склонился и потер лапу.

Рога, признаться, знатно мешались. Я задевала ими колонны, стены и изредка самого Илайса. Один раз подпалила веточки, неудачно встав рядом с зажженным факелом. Вовремя заметили и погасили. Теперь от связующего с потусторонним миром артефакта вверх уходил дымок, как от скорбной лампадки.

– Еще этот! – указала я на очередного дракона, вылезающего из каменной тверди, и удары в барабан зазвучали громче, словно обрядница поддерживала выбор.

– Он отвечает за потомство, – воспротивился ритуальному натиранию Илайс.

– Ты не желаешь кейриму наследников? – с подозрением уточнила я.

– Да как бы я посмел, – пробормотал верноподданный и без должного энтузиазма похлопал ладонью по боку каменной статуи.

К тому времени, как мы добрались до темного прохода, ведущего в затопленную усыпальницу моего будущего свекра, я уже не испытывала ни капли смущения, была готова не только к любым душевным разговорам с потусторонним миром, но даже сплясать шаманский танец. Илайс остался в зале, я входила в студеный коридор в одиночестве, держа в руках шкатулку с откупом.

Зал встретил меня гулкой тишиной. Звук падающих капель казался звонким и громким. Каменного дракона, забравшегося на обломок скалы, со всех сторон обступала черная вода. Сверху на фигуру лился солнечный свет. Пока я умасливала остальных предков Нордвеев, пропустила восход солнца. Поежившись от ледяного холода, я прошлась по мосткам, остановилась возле перил.

– Господин Нордвей, – чувствуя, что окончательно свихнулась, обратилась я, и звук моего голоса разлетелся по пещере, – у меня к вам серьезный разговор. Ваш род давно управляет этой землей, согласитесь? Вы хотите, чтобы власть сменилась? Сам ушел, а дальше трава не расти…

Стало ясно, что вообще-то предъявлять претензии во время ритуала, когда, согласно книге, следует бухнуться на колени и молить, рискованно.

– Давайте мы с вами