— Твоего брата здесь нет, леди Сайко, — сказал он вдруг. — Нет, и никогда не было. На тебя развернули ловушку, и ты в неё пришла.

Как ни странно, я ему сразу поверила. И в первую очередь ощутила всё же облегчение. Ирк жив. Он в порядке. Где-то путешествует, или вернулся уже в свои владения… И главное, чтобы теперь не помчался спасать меня, когда молва докатится до севера…

А затем пришла жгучая досада. Но с ней я почти справилась. В конце концов, бывают ситуации, когда невозможно поступить иначе. Слишком многое иногда стоит на кону — то, что любую ничтожно малую вероятность превращает во вполне серьёзную угрозу…

— Если хочешь, чтобы я скорее узнала, где она, принеси мне отвар для восстановления сил и резерва, — прямо сказала я магу. Тот поморщился, а затем кивнул и, не сказав ни слова, вышел.

А я уставилась в расписной потолок. С него на меня смотрели толстощёкие детишки, они что-то прятали за спинами, и их было семеро — шесть пацанов и девочка. Что уж тут долго гадать об аналогии… Интересно, кто из них Гиррун. Вот, наверное, этот, самый толстый, с веснушками. Или вот этот чернявый, у него выражение лица пакостное… Ой!

Готова поспорить — чернявый мальчишка с потолка мне подмигнул и язык показал! Что за… божественные знамения, о великий Гиррун?.. Чтоб тебя… прославляли вечно!

К моему огромному облегчению, Его Величество был занят неотложными делами, и я оказалась предоставлена сама себе. Маг возвращаться не торопился, и я откровенно скучала, и не могла не думать о Тайре. И о Зариславе. Соблазн вселиться в королеву был велик, очень, но я чувствовала — уже на грани дар. Надо ждать, надо пить укрепляющие отвары, иначе рискую на месяц или два остаться снова совсем без сил…

А под вечер меня навестил-таки король.

Я сидела и перебирала книги, которые мне принесли из библиотеки. Разумеется, ничего интересного и уж тем более ничего запрещённого. Так, стихи, романы…

Бертран направился ко мне так стремительно и решительно, что я сначала от него шарахнулась, а уж потом, оказавшись под защитой оставшегося между нами кресла, выполнила реверанс…

— Сай-ко-о, — сказал Бертран. И меня внутренне передёрнуло от того, как он растягивает, уродует моё имя. — Я понимаю, вам… тебе! Я хочу говорить тебе «ты»! Так вот, я пониманию, что тебе нужно время привыкнуть к изменениям в жизни, в статусе, но поверь, это изменения к лучшему. Ты ни в чём не будешь нуждаться. Я могу дать тебе всё. Всё!..

— Могу я увидеть брата? — тихо спросила я, старательно изучая пол. Даже если король знает, что маг мне сказал, я всегда могу соврать, что не поверила тому. В конце концов, что значит слово какого-то там мага Хона против слова короля…

— Боюсь, что пока нет, дорогая, — сказал Бертран, и тут я уже вздрогнула не только внутренне. Но король списал это на волнение за брата. Или на робость. Впрочем, в последнем он не так уж и не прав. — Он в тюрьме, до которой полдня пути от столицы. Я уверен, что скоро недоразумение разрешится, у меня появятся доказательства невиновности, и ничто тогда не помешает вашей встрече…

Вот это да! И не смущает его ничего. Врёт как дышит. Наверное, королей с детства так учат?

А ещё я читаю между строк, что те самые доказательства невиновности могут зависеть и от меня…

Бертран же начинает расспрашивать меня обо всём, и больше всего интересует его Тайр. Где мы встречались, когда, сколько раз, как…

Я вру. Ну, по крайней мере, больше половины. Там, где есть хоть малейший шанс не признаться…

— Ты полюбишь меня, — вдруг говорит он. То ли хвастается, то ли приказывает. — Меня все любят.

— Ваше Величество, — опускаю глаза. Не спорить же в самом деле. Но достаточно вспомнить, как Зарислава лелеяла свою злую радость, что покидает дворец и обожаемого мужа… — Возможно, мне нужно время…

Много времени, очень много! Пока мой Тайр не придёт и не спасёт меня.

Я сказала «мой»?..

Зелье у Хона оказалось забористое, я выпила на ночь и планировала попробовать вселиться завтра, но меня снова забрасывает в Зариславу уже той ночью.

Она не спит. Она сидит в лесу у костра, и — о боги! — напротив сидит Тайр.

— Не спросишь даже, как я здесь оказалась? — мурлыкает королева.

— Направленным амулетом переноса воспользовалась, — не очень-то любезно отзывается некромант, но при этом протягивает ей свою кружку с чаем! Яростную ревность немного остужает то, что сам он пьёт из моей кружки. Вот хотя бы не из одной они пьют! Какие мелочи тебя волнуют, глупая ты глупая, Сайко Аймара… — вздыхаю про себя.

Королева издаёт негромкий, грудной смешок. Что уж греха таить, очень даже соблазнительный.

— Ты всегда был умным, — говорит она, и в её голосе если не обожание, то что-то очень близкое. Любование. И им, и собой. — А я глупая. Была. Ты простишь меня, Тай?

Чай пахнет травами и самим лесом, и королева бестрепетно делает несколько больших глотков. Я машинально пытаюсь разложить на составляющие, но у меня не получается. Намешано всего… А некромант ведь любит простые сочетания. Для неё старался? Определённо для неё. Определённо старался.

— Кто я такой, чтобы прощать или не прощать королеву? — отзывается Тайр. Он такой родной, такой красивый, что мне невыносимо смотреть на него и не иметь возможности прикоснуться. А с другой стороны, прикоснись к нему сейчас королева так, как хочется прикасаться мне, и я всё же сгорю от ревности.

— Тот, кого она любит. Всегда любила, — говорит Зарислава. Что-что, а вот очаровывать она умеет.

— Что ты придумала на этот раз? — спрашивает вроде бы ничуть не растроганный некромант. Но ревность шепчет мне, что это только кажется.

— Он выгнал меня, — просто говорит Зарислава. — Даже хуже. Заточил в монастырь. Я больше не нужна. Теперь его интересует лишь Сайко Аймара. Как и тебя.

Тайр молчит, и она продолжает после паузы, устремив взгляд на огонь:

— Конечно, она умнее меня, Тай. Да ты и сам знаешь…

И вот странно. Вроде Зарислава меня и хвалит, а на деле наоборот. Между строк хорошо читается послание, что я — тщеславная, пробивная девица, а она — трепетная, влюблённая, нежная…

— Молчишь? — спрашивает королева. — Хорошо, я скажу прямо. Ты прав, ты и так слишком долго ждал меня, и слишком многое мне прощал, а я была такой… девочки не должны знать таких слов, правда, Тай? Но я знаю. И я знаю, что вела себя непростительно. Но если есть шанс, что ты… нет, не простишь. Я уже поняла, что не простишь. Просто согласишься дать