— Он помог мне уплыть с острова, — сказал Эйс, — без него я бы не успел.

Бен внезапно шагнул к нему, бесцеремонно запустил грязные пальцы в нагрудный карман и достал оттуда смятый цветок, похожий на маленькое солнышко, а потом указал на карман на моем платье. Я сунула туда ладонь и достала точно такой же цветок.

— Что это? — нахмурился Рейнер.

А я вдруг поняла, что этот маленький цветок был той спасительной ниточкой, которая вела нас друг к другу, усиливая истерзанную посторонним вмешательством связь.

Все это время, он как мог, помогал нам.

— Спасибо, — всхлипнула я и, не справившись с эмоциями, обняла его, — спасибо за все. Если бы не ты…

Я даже думать боялась, что было бы если не он. В горле стоял ком, по щекам текли слезы.

В этот день мне я плакала еще не раз. Мне сказали, что было в тех ящиках. Сердца истинных, тех, кто мог освободить драконов от черного проклятия. Я помогала хоронить их, чтобы они наконец могли обрести покой, и не могла не думать об остальных жертвах. О тех, кого убрали на всякий случай, только потому что им не повезло быть сиротами, попавшими в приют одиннадцатыми по счету.

Сколько их было? Страшно представить. Их смерть была бессмысленна и жестока, и от этого становилось страшно. От мысли о том, на что готовы люди, ослепленные жаждой власти, становилось еще страшнее.

Когда мы закончили с запоздалыми похоронами, я сидела над пологим холмиком и рыдала в голос, а Эйс гладил меня по спутанным волосам и пытался утешить.

— Тише, Мина. Тише. Теперь они обрекли покой.

Было до дрожи жалко всех бедных девушек и ребят, которые могли прожить долгую жизнь, найти свою любовь, создать семью и быть счастливыми, если бы не происки коварного шамана.

— Отнеси меня на Брейви-Бэй, пожалуйста, — просипела я, растирая слезы по щекам.

— От него ничего не осталось.

— Прошу тебя, — сердце рвалось от тревоги и боли, тянулось туда, мучительной тоской наполняя каждый вдох, — мне нужно туда.

Я бы даже под пытками не смогла объяснить, почему мне так важно было снова оказаться на Брейви-Бэй, но Эйс и не стал задавать лишних вопросов. Просто обернулся, подхватил меня одной лапой, испуганного Бена второй и поднялся в небо.

Мы мчали над присмиревшим Седым морем, и водная гладь под нами щеголяла отблесками солнечных лучей. Иногда мимо с возмущенным воплем пролетали чайки. Я тревожно всматривалась в горизонт, а Бен-младший несмотря на то, что судорожно хватался за драконьи лапы, ни на миг не расставался со счастливой улыбкой. А потом вытянул вперед указательный палец и надрывно замычал, указывая на что-то вдалеке.

Я не сразу поняла, что это. Но чем ближе мы подлетали, тем отчетливее становилась картина.

На пригорке, окруженный спокойными волнами стоял нетронутый приют, возле которого толпились перепуганные, бледные сироты.

Я прижала одну руку к груди, вторую к пылающей щеке и, не веря своим глазам, рассмеялась вперемешку со слезами.

Дождь не тронул невиновных.

Глава 16.5

Они осунулись, похудели и выглядели так, будто ничего уже от этой жизни не ждали. Притихшие младшие на руках у измученных старших, в больших глазах горечь и обреченность. Когда Эйсан опустился на краю уцелевшего клочка суши, никто из них даже не шелохнулся, покорно принимая свою участь.

Так жалко их стало, что у самой чуть сердце не разорвалось. Едва Рейнер разжал лапу, я неуклюже выкатилась на волю и, прижав руки с к груди, надломлено шла к своим товарищам по несчастью. А они смотрели на меня, чумазую, в дранине, с бурыми подтеками на боку, и не узнавали до тех пор, пока не раздалось недоверчивое:

— Мина?

Я криво улыбнулась. Губы не слушались, дрожали, и по щекам снова ползли горячие капли.

— Мина! — Эльза проскочила мимо остальных ребят и бросилась ко мне. Налетела, как маленький ураган и так сильно стиснула в объятиях, что я даже охнула, — это правда ты? Правда?! Вернулась?

— Вернулась…

— Здоровая, живая, — схватив меня за плечи, подруга пытливо всматривалась в мои глаза, будто искала подвох.

Я прижала ладонь к губам, пытаясь не разреветься, а Эль продолжала торопливо тарахтеть:

— Я знала, что ты живая. Знала! А Тэмми всем сказала, что ты погибла, когда пыталась сбежать с острова. Связалась с дурной компанией и жестоко за это поплатилась. Они пытали тебя, мучили, а потом…— она всхлипнула и замотала головой, отказываясь произносить страшные слова, — Твоей историей малышей пугали. Говорили, что, если будут себя плохо вести – закончат, как Мина.

Внутри очень сильно полоснуло обидой. Даже дышать перестала. Только и могла, что открывать рот в беззвучном протесте.

Сколько еще вранья было на этом острове? Скольких вот так очернили за желание жить?

— Со мной все в порядке, — произнесла я, угрюмым взглядом обводя сирот.

Они отмирали. Переглядывались недоверчиво и по одному, по двое, подходили к нам. Маленькая Бетти, которой едва исполнилось пять лет, аккуратно потрогала меня за подол:

— Настоящая.

…Спустя минуту меня уже обнимали и тискали со всех сторон. Десятки голосов, смех, плач, радостные всхлипы. А потом, поверх всего этого бедлама раздался звонкий детский голос:

— Дракон настоящий.

Все смолкли и дружно обернулись к Эйсу, который так и остался в крылатом облике.

— Настоящий, — ласково улыбнулась я.

— Такой большой!

— Красивый!

— Кожистый!

Большой красивый кожистый дракон выглядел откровенно смущенным, неловко перетаптывался с лапы на лапу и думал куда бы спрятаться от детского внимания. Рядом с ним стоял сгорбленный Бен и, заправив руки в карманы, угрюмо смотрел на приютских.

— А это кто-то из наших? — Бетти указала на него.

— Он с другого острова, — мягко ответила я.

— Это не важно.

Девчонка первая подошла, взяла Бена-младшего за руку и потащила к остальным. Он и не сопротивлялся, только покраснел до кончиков волос и беспомощно уставился на меня.

— Он не говорит.

— Ну и что?

На этом обсуждение закончилось. За считанные секунды неказистый угловатый парень стал своим для обитателей приюта.

Когда я задала вопрос:

— Где старшие? — все замолкли.

Элька, которая еще мгновение назад широко улыбалась, моментально