В тот вечер он устроил торжественный прием у себя во дворце, позаботившись о том, чтобы интересующая его особа обязательно пришла. Но она пришла не одна, а с любимым, хотя до этого он дал ему срочное задание, и совсем не ожидал, что тот управится к балу. Пришлось действовать быстро.

Уговорив Амалию отвлечь ревнивого дракона, посулив ей за это дорогой подарок в виде самого сильного придворного мага – Сергио, Император обманным путем заманил желанную жертву в беседку у ручья, и применил свою магию. Но она оказалась бесполезна. Женщина кричала, вырывалась, отчаянно царапалась, обещая проклясть весь его род. Но он был непреклонен. Кто она и кто он, физически их силы были не равны.

Оставив измученную и бледную, словно луна на ночном небосводе, женщину в разорванном платье лежать в беседке, он поспешил на бал, чтобы успеть к представлению, которое должны были устроить маги с горящими и взрывающимися в небе разноцветными столпами огня. С этого вечера болезненная тяга к ней прекратилась, только раз в год, в день цветения нифредила, чтобы напомнить себе о победе и тех чувствах на грани, Гильдеберту приводят в беседку смазливую человечку и он, не пользуясь своим даром, повторяет все то, что произошло так давно.

И еще ни разу никому не удалось вызвать в нем эмоции, которые он испытывал тогда. Интересно, может стоит вновь пригласить эту неприступную холодную женщину во дворец?! Вот только бы найти предлог поубедительнее, потому что прямым приказам не станет подчиняться ни она, ни ее супруг. И заодно наказать, за то, что посмела его проклясть, и теперь ни жена, ни наложница не могут зачать от него детей.

Император никому не рассказывал об этой постыдной тайне. Тогда в беседке посланные им драконницы никого не нашли, доставив ему массу разочарования. Ведь он уже представлял, как вытянется лицо разъяренного дракона, когда его спутницу приведут в жалком виде во дворец, и как будут потешаться над ним остальные могущественные драконы.

Будет знать, как сметь на Совете восьми родов выступать против воли Императора, радея за смену законов и ограничение прав его - Гильдеберта Пятого.

51. Брат

Зная гнусный характер Императора, его расчетливость, чтобы обхитрить остальных драконов, Адриан сам вызвался отвезти Розалинду в Аргарию – крошечное государство магов. Гильдеберт Пятый сначала противился этому, но изумрудный дракон оставался непреклонен. Сговорились на том, что сопровождать его будет Начальник стражи императорского корпуса и пять стражников.

Позаимствовав карету и одежду у Генерала, благо теперь они стали одной комплекции, изумрудный дракон на руках, словно хрупкое сокровище, занес драконницу в подготовленный экипаж. Первым делом, как только они оказались внутри, он одним движением, не прилагая усилий, снял мощный артефакт с ее шеи и по-отечески успокаивающе похлопал вздрагивающую от всхлипов сестру.

- Прости, прости… - без устали шептала Роззи, пытаясь спрятать на крепком плече брата свое лицо.

Впервые за все годы ей было легко и уютно в могучих руках, она чувствовала тепло от сильного мускулистого тела, и ей казалось, что она маленькая девочка, а любимый родной отец, убаюкивая, качает ее на руках.

- Адриан, братец, прости, прости, я была так глупа… - слезы продолжали бежать по щекам, а руки дрожать от пережитых событий.

- Ну, полно, малышка, успокойся, я рядом, все закончилось, закончилось… – шептал Адриан, пытаясь успокоить заплутавшую и свернувшую с верного пути женщину.

Несмотря на то, что духи не могут чувствовать, не могут иметь эмоций, сейчас он в полной мере ощущал вкус жизни, все оттенки и отголоски чувств, и жгучая боль, вместе с угрызениями совести, наполняла так непривычно бьющееся сердце.

Розалинда потихоньку успокаивалась. Грудь больше нервно не вздымалась, а руки и губы перестали трястись. Оправившись от ужаса предстоящей казни, она глубоко вздохнула и впервые внимательно посмотрела на брата.

- А ты изменился... – произнесла она, вглядываясь в глубины его изумрудных глаз. – Почему ты вернулся за мной? Я хотела тебя погубить, лишить дракона, и теперь ты точно об этом знаешь.

- Ты была не права. – спокойно ответил Адриан. – Но ошибаются многие.

Драконница продолжала внимательно осматривать сидящего рядом дракона.

- Почему ты раньше не был таким?

- Каким?

- Не знаю… - прошептала женщина, закрыв глаза. – Сложно объяснить. В детстве на правах старшей я пыталась тебя опекать, но видя, что вся любовь, ласка, забота родителей достается лишь тебе, я возненавидела и обвинила в своих бедах тебя, маленького несмышленого мальчишку. Если бы ты знал, как я радовалась, когда ты не смог совершить оборот, и лекарь сообщил, что твой дракон не проснулся.

- Я знал… - еле слышно с горечью в голосе прошептал дракон, но Роззи его не услышала.

- Когда мать рыдала ночами от бессилия и невозможности тебе помочь, а отец напивался у себя в кабинете, я тайком пробиралась к тебе в комнату и рассказывала ужасные вещи про драконов, не обретших свою вторую половину. Как им тяжело живется, как их притесняют, не разрешают служить в армии, не могут найти себе достойных жен. И знаешь, я тогда испытывала радость и злорадство, что хоть в чем-то превосхожу тебя. - Драконница умолкла, погрузившись в воспоминания. - Я была омерзительна…

- Ты уже наказана за это. – дракон медленными движениями заботливо погладил ее по голове.

- Нет, я натворила столько страшных дел! – с горячностью воскликнула Роззи и попыталась отстраниться от брата, но он лишь сильнее сжал ее в своих объятиях. - Если бы ты знал, если бы знал, ты б меня не простил, никогда, и не стал бы за меня вступаться.

На эти слова дракон усмехнулся и печально покачал головой.

- Прости, прости, прости… - сбивчиво произнесла драконница, и слезы заново покатились из ее глаз.

Адриан молчал. За тысячелетия, проведенные на Равнине родовых духов, он успел забыть, как надо утешать близких людей и какие болезненные ощущения доставляют переживания за них.

Он никогда не задумывался, что происходит с драконами после смерти. В книгах писали, что они уходят к себе, в свою сокровенную пещеру, и там умирают, обернувшись в дракона. С ним так и случилось. Тогда он не чувствовал ни страха, ни боли, ни отчаяния. Он прожил слишком долгую жизнь и очень многое успел испытать, и к тому времени просто устал. И был рад наконец-то отдохнуть, уснув вечным сном.

Но его мечты не оправдались. Умерев, дух его