— Ты так уверена? Вы все уже единожды решили меня убить.

— Дважды, — с усмешкой сказала Элисара. Я остолбенела от шока, но она перебила меня. — Неважно, неважно. Это не имеет значения.

Конечно, не имеет! Дважды?Вот же сволочи, они совсем меня возненавидели.— Вы все так обосрались от страха перед несчастной смертной девочкой, да?

— О, ещё как, — хихикнула Элисара, а затем тяжело вздохнула. — Я советовалась с остальными. Я — единственная, кто мог бы хоть как-то встать на сторону Каела. Но увидев тебя сейчас, увидев звёзды и этот возрождённый мир… я не могу. Если Каел попытается причинить тебе вред, он останется в одиночестве.

— Это замечательно. Но поможешь ли ты мне?

— Я не думаю, что тебе понадобится наша помощь. — Элисара многозначительно ухмыльнулась. — У тебя же рядом будет твой колдун, не так ли? — Элисара наклонилась ко мне, словно сплетница на школьной дискотеке. — Я чую его запах на тебе.

— Ах! — Я оттолкнула её. — Это отвратительно. Я не пахну им!

Элисара залилась хохотом и набросила руку мне на плечи, притянув меня к себе с силой. Я едва устояла на ногах. — Ах, какая же ты стеснительная! Конечно, пахнешь. Не забывай, кто я. Я могу учуять множество вещей.

— Не рассказывай. Мне правда не нужно знать. И это всё равно отвратительно. — Элисара ухмылялась, прижимая меня к себе, словно мы были закадычными подругами. Я не знала, что делать, кроме как подыгрывать.

— Неужели ты станешь отрицать, что не делила ложе с колдуном? И, я думаю, не единожды? Неужели ты станешь утверждать, что это не был след его вкуса на твоих губах, когда я поцеловала тебя? — Элисара радостно взглянула на меня. — Я нашла его не таким уж и плохим.

Я оттолкнула Элисару и рыкнула от досады. С этой женщиной было невозможно.

— Отстань, Элисара.

— Кажется, это не было «нет».

Я прикрыла глаза ладонью. — Я тебя ненавижу.

— Нет, не ненавидишь. — Элисара вновь хихикнула. — И это всё ещё не было отказом.

— Чего ты от меня хочешь?

— Я хочу понять расклад сил. Здесь идут серьёзные политические игры, а я ничто так не презираю на этом свете. Ты скитаешься по миру, погружённая в своё горе по Григорию, но я не вижу в тебе гнева на человека, виновного в его смерти.

— Хочешь сказать, что я не в ярости из-за смерти Гриши? — Я бросила на оборотня сердитый взгляд, но та, казалось, совершенно его не заметила.

— Конечно, в ярости. Но я не вижу, чтобы ты, существо, треснувшее Томина подносом за дерзость, неистовствовала против человека, совершившего это. — Лицо Элисары потемнело от гнева. — Я вне себя от того, что мальчик мёртв. Он был моим щенком. Моим новорождённым ребёнком в стае. Я бы штурмовала дом Самира и задушила его голыми руками, будь у меня такая возможность. Но я не королева. А ты — королева. И всё же ты тихо скорбишь. Почему?

— Элисара, пожалуйста.

— Он был моим. Он принадлежал моему Дому. Но я не могу требовать расплаты за его смерть. Ты — можешь, и всё же — не делаешь этого. Я требую объяснений.

— Не думаю, что я должна перед тобой отчитываться. — Я бросила на Элисару гневный взгляд. — Не думаю, что я обязана объяснять тебе что бы то ни было.

Элисара широко ухмыльнулась, и её выражение стало хищным. — Как быстро она учится. Я наблюдала за тобой. Я видела то маленькое светящееся создание, что следует за тобой по пятам.

Пропал мой эффектный выход, понятно.

Элисара продолжила, блаженно не ведая о комментарии Горыныча у меня в голове.

— Думаю, ты смогла бы победить меня в схватке, если бы до неё дошло. Но, — Элисара выпрямила плечи, — я пришла не для этого. Я пришла, чтобы увидеть новую Королеву Глубин. Сказать ей, что сожалею о своей роли в её смерти. Я вмешалась лишь чтобы спасти Гришу, и в конечном счёте это не помогло.

Вновь оказалось, что Самир не лгал. Владыка Каел пришёл за Гришей, а Элисара предложила свою помощь взамен. Я печально вздохнула. — Я знаю. Всё… всё в порядке. Я всех остальных простила. Могу и тебя простить.

— Это благородно с твоей стороны. Я не заслуживаю твоего прощения, но с благодарностью его принимаю.

— А ты оставишь меня в покое в обмен?

— Нет.

Я устало рассмеялась. — Ты просто ужасна, Элисара.

— Если бы ты спросила моего мужа, я думаю, он бы горячо стал утверждать обратное.

Потребовалась доля секунды, чтобы шутка дошла до меня, и я уставилась на женщину-оборотня с шокированным видом, прежде чем разразиться смехом. Элисара присоединилась ко мне, и через несколько мгновений мы обе смолкли, погрузившись в мирное молчание.

— Можно я буду звать тебя просто Ниной?

— Да, просто Ниной, только не называй меня «королевой», «госпожой» или прочей ерундой, так что да. Просто Нина. Гриша называл меня так.

— Тогда я буду звать тебя Нина. В его честь. — Элисара слабо улыбнулась. — Он подавал надежды. Он был хорошим человеком. Он ныл… о, Боги, как же этот мальчик мог ныть. — Я рассмеялась, соглашаясь. Горе дёрнуло за струны в моём сердце, и кровь вновь хлынула из раны. Элисара продолжила, её голос стал мягче, когда она увидела боль на моём лице. — Но он был хорошим человеком. Хорошим оборотнем. Со временем он возглавил бы свою собственную стаю. И он был неутолим в своём стремлении защитить тебя. Ты была его семьёй.

— Он умер из-за меня. — Слёзы вновь выступили на глазах, и я изо всех сил старалась сдержать их.

— Да. Так и есть. Я не стану утешать тебя пустыми словами. Но он умер ради своей семьи. Ради того, кого считал своей стаей. Любой из нас молился бы умереть с честью подобным образом. Его будут помнить.

Я долго стояла и молча смотрела на землю под ногами. Мостовая из булыжников казалась мне очень красивой. Каждый камень был неровным и гладким, отполированным за долгие годы. Наверное, по ним прошли тысячи людей, и на это ушли сотни лет. Эти камни были как молчаливые