— Очень смышлёная. Если что-то будет нужно всегда можешь обращаться к Эни, она…

— Ваше сиятельство, — я сглотнула, говорить было тяжело, во рту словно пустыня, губы слиплись, а внутри всё сжалось в комок. — Я должна вам кое-что сказать.

Драконица напряглась, и я заметила, как черты её лица заострились.

— Говори, — леди Голден улыбнулась, хотя улыбка больше походила на звериный оскал. — Я слушаю тебя, очень внимательно.

— Я не могу выйти замуж за вашего сына, — быстро протараторила я.

“Уф-ф-ф, неужели я сказала это?” — глухие удары сердца начали отдаваться в висках. Всё тело мелко дрожало.

“Я приняла правильное решение. Правильное!” — успокаивала я себя.

— Это окончательно? — драконица нервно дёрнула подбородком.

— Да, — глухо ответила я.

— Ну что ж, — женщина встала. Движения её были резкими и словно, угрожающими. — Как я и сказала, давить на тебя в этом вопросе, я не могу. Но милая моя, — золотистые глаза леди Голден хищно прищурились, и в этот самый момент она напомнила мне Алекса. Они были с ним невероятно похожи. Раньше это не бросалось в глаза. — Не пожалей о своём решении!

Глава 5

— Какой позор! Какой позор! — причитала матушка, когда усаживалась в дилижанс. Портал нам не открыли, сославшись на занятость, да и провожать никто не стал, кроме леди Голден. Не было ни Алекса, ни его отца, ни Стэйси, с которой мы прибыли вместе. Гости тоже уже разъехались. Слуги как ошалевшие убирали цветы, венки, ажурные фонарики, ленты. И теперь единственное, что напоминало о несостоявшейся свадьбе это жёлтые дорожки ведущие вглубь парка. Именно там должно было проходить основное торжество. Элли отбыла вместе с Маркусом ещё вчера. Без неё было плохо…

— Опозорила семью, — продолжила стенания мама. — Хвала небу, леди Голден уговорила своего мужа не забирать деньги, что они уже дали нам.

— А зачем вообще нужно было их брать? — буркнула я, наблюдая, как Пенелопа Голден разговаривает с моим отцом. Гордая, спина натянута словно струна, взгляд строгий, надменный. Отец был достаточно высок ростом, но на фоне Золотой драконицы, он казался маленьким и тщедушным.

— Зачем? — маменька принялась хватать ртом воздух, делая вид, что задыхается.

— Да, — я отвела взгляд от отца и взглянула на маму. Её лицо уже пошло неприятными красными пятнами, ноздри расширились, и будь она настоящим драконом, из её носа точно бы повалил пар. — Дела не настолько плохи, — продолжила я.

Наша семья владела небольшой сетью аптечных лавок в провинции Иза, там же, где мы жили. Отец сам изготовлял зелья и лекарства, временами принимал посетителей на дому. Так что денег нам хватало. Всё переменилось, когда на моей руке загорелась золотая вязь. Тогда родителей словно подменили, а особенно маму. Она только и говорила, что о балах, о светских приёмах, о переезде в столицу. Возможно, маменька всегда хотела этого, но положение нашей семьи не позволяло.

— Ты вечность желаешь прозябать в бедности? — зашипела мама. — Всю жизнь хочешь смотреть на обрюзгшие лица крестьян, что приходят в наш дом, а у самих даже нечем заплатить? Слышать их стенания за стенкой?

— Отец делает доброе дело, — фыркнула я, — и мне жаль, что ты этого не понимаешь!

Лицо маменьки побагровело ещё больше, она резко привстала, а после ударила по щеке.

— Мерзавка! — прошипела она, садясь на своё место.

Мысли резко исчезли, и на их место пришла режущая боль от пощёчины. В голове в который раз возник образ Алекса, с горящими от ненависти глазами. Тело съёжилось, внутренности скрутились тугим жгутом, а к горлу подступила тошнота. На маму я старалась не смотреть, зная, что она меня не поймёт, не утешит, не обнимет, не скажет доброго, успокаивающего слова. И я стала молить Всевышнюю и небо, чтобы всё поскорее закончилось. Месяц… остался месяц до начала учебного года. Но этот месяц необходимо как-то пережить. Без Элли это будет сложно…

— Нужно ехать, — через пару минут в дилижанс сел отец. Он был таким же угрюмым, как и все мы. Под глазами залегли тёмные тени, щеки впали, кожа на лице побледнела.

— Что она сказала тебе? — тихо, почти беззвучно, поинтересовалась я.

— Не сейчас Мари, — нахмурился папа. — Поговорим дома. И нам нужно будет с тобой кое-что обсудить.

Последняя фраза меня зацепила.

Мы будем что-то обсуждать? Неужели этот кошмар под названием сорванная свадьба для меня не закончился?

Что ещё нужно обсуждать, когда всё и так понятно?

Я вновь взглянула на отца, на его хмурое, суровое выражение лица, и на минуту холод нехорошего предчувствия ужом скользнул под кожу, заставив поёжиться.

“Это ещё не всё” — набатом прозвенело у меня в голове.

От меня так просто не отстанут…

Почти всю дорогу мы ехали молча. Ни отец, ни тем более маменька не обращали на меня никакого внимания. Будто меня не существовало. Будто я была пустым местом. А всё-таки, как быстро меняется наше отношение к людям. Ещё неделю назад руки были готовы целовать, а сейчас… И ладно это были бы какие-то дальние родственники, с которыми я мало общалась, нет — это же мои родители!

В провинцию Иза мы прибыли только к следующему вечеру. Я сразу почувствовала свежий аромат роз, исходивший из нашего маленького садика.

Я дома. Наконец-то. Может запереться в комнате на ближайший месяц и носу не высовывать? Уверена, маменька будет только рада. Сейчас я для неё как бельмо на глазу.

А папа? А что папа? Во время поездки я бросала на него молчаливые взгляды, но он был так погружен в себя, что не замечал происходящего вокруг. Интересно, что сказала ему Пенелопа Голден, и почему семья Алекса не взяла обратно деньги? На что они рассчитывали? Неужели надеялись, что я передумаю? Меня привезут домой, я остыну и передумаю?

Нет! Ни за что на свете. Если уж решила, то нужно идти до конца!

— Приехали! — донеслось снаружи. — Станови лошадей!

Как только дилижанс остановился, двери тут же распахнулись, и я увидела морщинистое лицо нашего управляющего — Бенджамина Блейзли. Судя по тому, как округлились его глаза, встретить меня он никак не ожидал.

— Мисс? — на выдохе протараторил управляющий.

— Добрый вечер, Бенджамин, — я улыбнулась, но весь более-менее сносный настрой