Рука, на которой метка с вытатуированным драконом, инстинктивно сжимается в кулак. Тело боится того, что будет. А будет очень больно. Эта мысль зависла на периферии сознания и не даёт успокоиться.

Но больше всего я переживаю за ребёнка. Как он перенесёт то, что они назвали выжиганием метки? Вдруг случится ужасное, и я потеряю малыша?

Наверняка Рагнар только обрадуется.

Глава 3. Греховница

На следующее утро мы едем в карете с мачехой и сводной сестрой, и я кожей чувствую напряжение, повисшее в воздухе.

Мне уже приготовили просто серую тряпочную котомку, которую собрала служанка. Уж не знаю, что туда положили, но платья брать с собой нельзя. Как и верхнюю одежду, нижнее бельё и даже простые зимние перчатки. А ведь уже начинает холодать.

Мачеха утром передала слова жреца: нет смысла тянуть до моего двадцать восьмого дня рождения. Сначала мне выжгут лживую метку, а потом сразу отправят к старым девам. Новую одежду мне выдадут в храме богини Морены. Именно туда мы сейчас направляемся.

Серые улочки пролетают мимо, небо неприветливо хмурится тёмными тучами без единого солнечного проблеска.

В Мраколесье почитают старых богов: Морену, Хорса, Радегаста, Чернобога, и отвергают новых. Но особо выделяют в нашем городе – Чернограде – именно Морену. Это как-то связано с близостью Нави – загробного мира и обители тёмных божеств. Мы живём на самой границе.

Мои воспоминания всё ещё не восстановились. Я помню свою жизнь урывками. Надеялась, что выспавшись смогу прийти в себя, но нет.

И теперь, пока мы едем, я перебираю в голове воспоминания, пытаясь предугадать, что ждёт меня в храме богини.

Когда карета останавливается, мачеха и сестра первыми выбираются из неё, оставляя дверцу открытой. С улицы прилетает ледяной ветер и запах каких-то трав. Всё это отзывается в груди душной тревогой.

Меня ждёт нечто нехорошее. Я это знаю.

Покидаю карету следом за родственницами и замираю, глядя на огромное здание в нескольких десятках метров от нас.

Храм построен из тёмного камня, его стены покрыты инеем и сверкающими ледяными узорами. Откуда они появились? Сейчас не настолько холодно, чтобы они могли возникнуть сами по себе.

Острые шпили храма уходят в серое небо, словно стремясь достичь царства предков. Вокруг расположены каменные статуи воронов, волков и змей – священных животных Морены. Вход – огромные дубовые двери, украшенные резьбой, изображающей циклы жизни и смерти: ростки, расцвет, увядание и холодную пустоту зимы.

Присутствие чего-то жуткого витает в воздухе. Сдавливает горло невидимой удавкой. Я инстинктивно кладу руку на живот, страх за малыша вспыхивает внутри.

Вдруг я начинаю слышать в отдалении странный шум. Будто огромные крылья рассекают воздух. Но это не птица… точно нет.

Поднимаю голову, озираясь. Но пока ничего не вижу.

– Военачальник Норд! – восклицает Мила, радостно улыбаясь.

– Где? – я рассеяно гляжу на дорогу, но не вижу ни коня, ни на худой конец кареты.

– Ты сделала нашим врагом влиятельного мужчину, правителя наших земель. Что же будет? – бурчит мачеха с горечью, а потом добавляет: – Давай в храм, Анна. Быстро!

– Всё будет хорошо, матушка, – улыбается Милава, не сводя глаз с небес. – Вот увидишь, военачальник не будет злиться на нас.

Откуда она знает, будет или нет? И почему всё пялится вверх?

Шум нарастает, и вдруг…

– Ах! – вздыхаю я, когда гигантское чёрно-красное существо пролетает над нами, закрывая небо, поднимая ветер и вынуждая полы платья взметнуться.

– Вот и прилетел, а мы ещё не на месте. Быстро в храм, говорю! Хватит глазеть. Мила, тебя тоже касается, – подгоняет нас лира Бронислава.

Я не могу отвести глаз от ужасного существа, которое делает круг и садится за храмом. Чешуя блестит, огромные крылья обнимают небеса будто штормовые облака: огромные и тёмные. Существо поражает величием и мощью.

– Это дракон, – выдыхаю я, подаюсь назад и упираюсь в дверцу кареты.

Мачеха глядит на меня, как на дурочку.

– Конечно, дракон. Говорю же, военачальник Норд прибыл раньше нас. Шевелись! Не испытывай моё терпение!

Вот о чём они говорили, когда упоминали драконов. Я думала это лишь фигура речи. Просто сравнение.

Я беру себя в руки и принимаю невозмутимый вид. Но при мысли о том, что я ношу ребёнка этого чудовища, внутри всё переворачивается. Вот что значили эти разговоры про драконью кровь. А если малыш будет таким же? Наверняка будет. Что я буду с ним делать одна? Как воспитаю?

Мы идём к храму по узкой дорожке, а меня буквально убивают противоречивые чувства. Я всегда буду любить ребёнка, каким бы он ни был. Но как сделать жизнь сына полноценной, если он такой? Я ведь обычная женщина.

Когда мы подходим к храму, я уже беру себя в руки. Паника отступает, дыхание выравнивается. Я подумаю об этом позже, сейчас есть дела поважнее. Я должна либо попытаться что-то исправить, либо стойко вынести предстоящие мне испытания.

Когда мы входим в храм, нас сразу окутывает полумрак. Вдалеке я слышу песнопения, но не могу разобрать слов. Травами здесь пахнет ещё сильнее, чем на улице.

Стены храма украшены фресками, изображающими Морену в разных обличьях: прекрасной молодой женщины, строгой владычицы и старой ведьмы.

Главное место в храме занимает высокий алтарь из чёрного мрамора, на котором стоит статуя Морены. Её ледяное одеяние развевается словно на ветру, а глаза сверкают голубыми кристаллами. Кажется, будто она смотрит прямо в душу. В руках она держит косу, символизирующую неизбежность смерти, и венок из сухих ветвей, напоминающий о вечном возрождении.

К своему неудовольствию, я замечаю того самого жреца, который вчера обвинял меня. Он тоже видит нас и тут же подходит ближе, сжимая в руке свой неизменный жезл.

– Церемония скоро начнётся, но военачальник Норд хотел бы поговорить с лирой Анной перед ней.

Я сдержанно киваю, хотя внутри всё леденеет от всепоглощающего страха. Теперь я понимаю почему Рагнар такой необузданный в своих чувствах. Наполовину человек, наполовину зверь. Как с таким сладить?

Меня заводят в небольшую комнатушку. Я сразу цепляюсь взглядом за широкую мощную спину бывшего жениха, скольжу глазами по чёрным, как вороново крыло, жёстким волосам.

Его руки касались меня… он был моим любовником, пусть и единожды. Сейчас я готова благодарить всех богов, что не могу вспомнить этого. Иначе я бы просто не выдержала.

– Хватит пялиться и молчать, – Рагнар разворачивается, властный взгляд останавливается на моём лице. – Ты подумала о том, чтобы рассказать