В дверь комнаты тихонько постучали.

— Хозяйка, я принесла вам халатик. Откроете? — позвала меня фея.

— Откуда ты знаешь, что я уже здесь? — я чуть приоткрыла дверь и забрала из рук горничной небольшой сверток.

— Домовой сказал. Вы одевайтесь, да пойдем чай в оранжерею пить. С бергамотом и травами. В том году был такой большой урожай! В этом пока что не очень, чтобы очень.

— У нас есть оранжерея?

— Ну, конечно. Куда же без нее? Еще Петр Алексеевич приказал застеклить часть общей крыши. Да вы идите, сами посмотрите.

— Петр Алексеевич?

— Супруг Аделаиды. Хозяйственный был мужчина, но бессовестный. В Париж от нас ускакал, да там и пропал. Давно это было. Ну, хоть что-то на память оставил. Да вы одевайтесь, не стану мешать.

Я раскинула новенький халатик в руках. Странная ткань, добротная байка прострочена наискось, внутри нее что-то теплое, мягкое. Будто бы халат сшит из тонкого детского одеяльца. Но выглядит при этом он очень стильно. Темно-синий, оторочен по вороту бархатом, по рукавам вьется золотая вышивка. Пояс украшен кистями. Я завернулась в эту одежду, вздохнула и вышла за дверь.

— Вы вся светитесь. И халатик вам очень к лицу. И сейчас, и как истинный свой облик примете, так он тоже пойдет.

— Спасибо, в нём очень уютно.

— Еще бы, фея шила, а не какая-нибудь гномиха. Конечно, он уютный.

— Как Денис? Сразу уснул?

— О вас и не спрашивал. Боится всего, с домовым никак не подружится, к Эстону жмется. Это он зря.

— Почему?

— Нам сюда, — фея толкнула дверь неприметной кладовки. За ней оказалась узкая лестница, всего два пролёта, и мы поднялись на мансарду. Здесь все утопает в горшках, кадках, небольших ящичках. Посередине устроился стол, вокруг него легкие кресла. Сквозь стеклянную крышу видео небо, сизую дымку, прикрывшую звезды, пресловутую Петербургскую хмарь, готовую обрушиться на землю пеленой мелкого дождя.

— Вы усаживайтесь, — фея отодвинула мне кресло. Сама устроилась напротив и принялась разливать по кругленьким чашечкам чай, — Земляничный.

— Пахнет чудесно. Так почему Денис зря тянется к Эстону?

— Невольник мне ваш тоже не сразу понравился — гордый, глазищами сияет, будто зверь дикий. Но с вас взгляда не сводит, этого не отнять.

— Он больше не мой.

— Продали?

— Хуже.

— Убили?

— Отпустила, он женится на другой.

— Глупость какая. Не может этого быть.

— Все может быть. Так, а с Эстоном что не так?

За окном мелькнула птица. Я только и успела заметить, как сверкнули ярко глаза.

— Сова, бывает же, редко они сюда залетают.

Фея несколько раз крутанула махонькой ложечкой в своей чашке.

— Муж ваш хозяйственный, умный, красивый, к тем Денису подход нашел, постарался. Богатства вам все свои преподнес, холит, заботится. Да только не любит. Совсем как Петр Алексеевич мою Аделаиду. Тоже заботился, одевал с иголочки, украшения заказывал, каких ни у кого не было, берег, оранжерею эту отгрохал.

— Это же хорошо, разве нет?

— Нет, не хорошо. Плохо даже, когда мужчина заботится о своей жене, как о дорогом или выгодном предмете. Случись что — выкинет, а то и заменит и не задумается даже. Как пишущую машинку, ноутбук или часы. Эстон с вами тоже только ради своей выгоды. Весь ваш брак — сделка. И вы оба просто соблюдаете договор. Только бы вам, хозяюшка, в дроу не влюбиться, погибнете.

— Почему?

— А так завсегда бывает, когда в семье выгоду на первое место ставят. Не были бы вы эльтем, тем Эстон на вас бы и не посмотрел даже. Другую бы выбрал, чтоб к матери попасть. Такой он человек — бизнесмен, ищет где поудобнее, да повыгоднее.

— Он мне все состояние свое отдал.

— Купцы тоже честными бывают. Ваш брак — сделка. И лучше б тем Денис к нему не привязывался. Разобьет он сердце парнишке, он же привязчивый у вас, сынок ваш.

— Мгм.

Заскрипели ступени на лестнице. К нам забралась Антонина. Фея подобралась, отодвинула с краю стола мешочек с заваркой, щелкнула пальцами, у стола возник еще один стул.

— Уютненько здесь. И пахнет приятно. Не помешаю?

— Нет, конечно, присаживайтесь.

— Не спится мне, вот и забралась к вам, — свекровь медлила, не подходила близко, — Все думаю, как жить дальше? Решила квартиру свою тебе подарить, Дина. Мне так будет спокойнее.

— Зачем?! Ну уж нет! Не хочу!

— Я уже все решила. Денис еще мал, у него в голове ветер. Меня ты не выгонишь. Чего от Сережи моего ждать — сама не знаю. Так что, как ты хочешь, а мне не перечь.

— Буду!

— Доведешь, самой стыдно будет, — Антонина зевнула, получилось это у нее очень хищно, — Я все уже решила. Не протестуй. Книги я сюда завтра перевезу. Все сразу. Пустишь в мою квартиру арендаторов, чтоб доход тебе приносила. Иначе мне не удобно жить на всем готовом еще и с прислугой.

— Зато мне удобно.

— Поверь, это не главное. Квартиру я тебе подарю завтра. Хочешь ты того или нет. В отличие от моего сына ты ее хоть на ветер не спустишь.

— Спокойной ночи!

Я подскочила из-за стола, словно ужаленная. Такой подлости от свекрови я никак не ожидала. Сама же потом будет всем говорить, что я ее обобрала до нитки. Ну уж нет!

— Перепишу. У тебя времени до утра, чтобы смириться. И арендатора найди похуже. Я твёрдо решила отомстить всем своим бывшим соседям. Семья циркачей с ручным медведем подойдёт идеально!

Альер

Дина скрылась в портале, как была — обнаженная, прекрасная, гордая. Спесивая дроу! Кажется, я ненавижу уже и Лорэля! Он же увидит ее такой! Гаремный раб! Конечно, увидит. Не сегодня, так в другой день. Женись на ком хочешь! Чудесный приказ. А что, если я хочу жениться только на ней? Сделать ее женой, своей королевой! К бесу все. Я прошёлся по комнате, целых вещей не осталось — что не расплавлено, то сожжено. Ободок короны и тот оплавился. Свою королевскую мантию я вовсе найти не смог. Мех на ней был накрепко зачарован, хранил следы битв, чужого меча, опален по краю дыханием дракона. А теперь он исчез. Как так? Даже пепла и то не осталось.

Я приоткрыл шкаф, вынул из него белую рубашку, штаны. Ну, хоть это оказалось целым и невредимым. Вот только рукой к ткани не прикоснуться, я переполнен магией, искры так и летят, оседают пеплом на добротной одежде, оставляют следы.

С огромным трудом я оделся. Портал в ее особняк так и не закрылся,