— Ну, твой муракот точно редкий, — кивает он. — Да и остальные, в общем-то, тоже.

— Может, зайдете как-нибудь? У меня много новеньких, которых не так просто принести сюда.

— Отчего нет, загляну завтра. Угостишь меня хорошим кофе, вот и будем в расчете, — добродушно говорит он, — а теперь ступай. У меня много дел.

Все-таки манеры — не его конек. С другой стороны, мне от него и не манеры нужны. Раскланявшись, выхожу из клиники. Вроде бы и все сделала что хотела, а настроение все равно нет. Что мне нужно сделать, чтобы меня начали воспринимать всерьез? Вот и Лотиан туда же со своими лежанками. Я что всегда буду просто младшей сестрой Зои? Было у матушки две дочери, одна взрослая и самостоятельная, а вторая маленькая и глупая? Мне такая сказка не нравится.

— Ты чего такая сердитая?

Слышу за спиной голос и сначала хочу ответить что-то резкое, но потом понимаю, что это Кристоф. Кажется, только он и Барбара меня понимают.

— Да, ничего, — я дергаю плечом, будто могу скинуть с него свои заботы и дурное настроение. — Вот скажи, Крис, я что реально девочка?

— Ну уж не мальчик, — озадаченно отвечает он.

— Да нет! Ну в смысле, я девочка или уже взрослый человек?

— Ты девушка. И вполне взрослая. Во всяком случае, империя считает тебя взрослой. А откуда такой странный вопрос?

Я только поджимаю губы, вздыхаю и, взяв Кристофа под руку, и хоть и решила молчать, выговариваю ему все свои обиды. Ведь именно для таких случаев и существую друзья. А мы с Кристофом — хорошие друзья, даже можно сказать, что близкие. Мы бродим по улицам до самого вечера. И я давно забыла про свои жалобы. Мы смеемся и прыгаем через ручьи в Белом саду. Едим пушистую сладкую вату на углу Книжной и Замковой, и добираемся к дому только в густых сумерках.

— Я провожу тебя до дверей на втором этаже, — говорит Кристоф.

— Да ну кто мне может повредить тут, у самого дома?

— Бандиты. Решат украсть твоего мурракота.

— Пусть попробуют, мои малыши сами кого хочешь украдут.

Я смеюсь, но все-таки поднимаюсь до дверей в дом, сжимая в ладонях руку Кристофа.

— До свидания, — шепчу, чтобы не беспокоить домашних и лишний раз не привлекать внимание к своему позднему возвращению.

— До свидания, — отвечает он.

Как-то так выходит, что Кристоф поворачивается, чтобы уйти, и одновременно поворачиваюсь я, потянувшись к ручке двери. И на секунду мы оказываемся слишком близко друг к другу. Почти утыкаюсь лицом в его плечо, так что чувствую запах одеколона — теплое кедровое дерево с нотками горького лайма. Но почему-то не отхожу, а поднимаю голову и, как завороженная, смотрю в его глаза. В темноте они кажутся не голубыми, а темно-синими, цвета закатного неба.

— Хлоя, — тихо, почти шепотом говорит Кристоф,

Делает еще один крошечный шаг ко мне, и наваждение спадает. Прерывисто вздохнув, как всхлипнув, я вхожу в дом, закрываю дверь и долго стою, прислонившись к стене, не в силах успокоиться. Наконец, тишину за дверью нарушают сбегающие вниз по лестнице шаги — Кристоф уходит. Я на цыпочках иду к себе.

А спустя секунду закрывается и дверь в комнату Реми.

5. Роберто. Вот это встреча!

Всего-то пару часов в пути, а такое ощущение, будто зад стал квадратным и спина окоченела. Нет, все-таки выезды в другой город — это совсем не то же самое, что за полчаса проскочить всю Книжную, а потом пить кофе, дожидаясь следующего рейса. Хорошо хоть погода не подвела — солнышко, легкий ветерок. Сейчас бы пуститься вскачь! Пусть это не так быстро, как в режиме полета, но уж гораздо быстрее и приятнее, чем в обычном.

Хоть бы подвезти кого-нибудь, что ли? Скукотища. Кстати, а это не жаждущий помощи верный слуга империи?

Вглядываюсь в темное пятнышко на обочине дороге. Пока слишком далеко, чтобы различить подробности, но, кажется, я вижу форменный бирюзовый мундир, который носят связисты. Это заблуждение думать, что лучший воин — непременно самый сильный физически или магически. Порой исход всего сражения зависит от того, насколько быстро управятся с доставкой информации связисты. Интересно, это летун или телепат?

— Добрый день, могу я вам чем-то помочь? — притормаживаю за несколько корпусов до путника, чтобы не обдать того пылью.

— Благодарю, я уж как-нибудь сама, — ухмыляется в ответ девица, которой и оказался путник. С формой я, правда, не ошибся.

— Да ладно, я сам военный, приписан к корпусу Белый дракон. Нет, если вы боитесь, можете и дальше шлепать по жаре, глотая дорожную пыль. Н-но! — легко дергаю поводья, и Нэнси с Алексом трогаются с места.

— А вы в Брейвиль?

Девица, почуяв, что с ней не собираются церемониться, ускоряет шаг, чтобы не упустить карету.

— Туда, — киваю я, — планирую к вечеру быть.

— Это как же? Превратите карету в дракона и долетите? — со смешком спрашивает она.

— Вы удивитесь, но приблизительно так, — хмыкаю я. — Так вы едете или нет? Это последнее предложение.

— Еду!

Вскочила попутчица не в карету, а ко мне на облучок. Что ж, поболтаем хоть. Пока она рассаживается, неприметно приглядываюсь. Ничего такая. Остроносенькая, волосы по принятой у летунов моде заплетены в множество косичек, связанных в один большой пучок на затылке. Глаза светло-зеленые, как дымка весной в лесу, когда листьев еще нет, но уже появляется легкий зеленовато-серый туман.

— Роберто, — бросаю я через плечо, не отвлекаясь от дороги.

— Ариза, — чуть повременив, отвечает она.

Хм, если не ошибаюсь, Ариза — фамильное имя семьи Ланцетти, возможно, мы даже пересекались на каком-нибудь из сотен бесконечных приемов и балов.

— Почему своим ходом? Где твой пегас?

— А почему один из белых драконов занимается извозом?

— Мадам, вообще, я совладелец транспортной компании, а извозом занимаюсь только для души, — говорю с пафосом.

Смеется Ариза звонко, дробно, будто мелкие бусинки рассыпаются по металлическому листу. Нет, все-таки даже в наших унылых аристократических кругах можно встретить приятного человека. Впрочем, его отличительной чертой будет желание эти круги покинуть.

Мы болтаем о всякой ерунде. Обмениваемся столичными сплетнями полугодовой давности, спорим какие войска лучше и честно делим на двоих ужин,