От испуга и стыда меня всё ещё трясло.

Опозориться перед Ханной при встрече было страшно.

То, что произошло теперь, не лезло уже ни в какие рамки.

Учитывая количество крови и то, как выглядел теперь младший герцог Керн…

Герцог Бруно, наконец, отвёл взгляд от брата, перешагнул через ведро, чтобы подойти ко мне.

— Добро пожаловать, госпожа Мелания. Примите мои извинения за это безобразие.

Непривычное и слишком высокое для меня обращение лишило дара речи, а герцог меж тем коротко и очень приятно коснулся губами моих пальцев и тут же отпустил руку.

— Оставь её в покое. Она и так думает, что всё мы здесь немножко сумасшедшие, — Ханна бесцеремонно и совершенно по-плебейски дёрнула его за рукав.

Герцог Бруно хмыкнул, и, прежде чем сделать шаг назад, окинул меня цепким, но не слишком навязчивым взглядом.

— И что из этого ложь? — Мирабелла хмыкнула, а потом опустилась на корточки возле лежащего на земле герцога Удо, чтобы быстро осмотреть его разбитый лоб.

Серьёзных повреждений она, очевидно, не нашла, потому что тут же взглянула на Монтейна.

— Мы остановились, чтобы пообедать в трактире. Люди говорили о том, что Чёрный Барон окончательно проявил свою сущность и стал забирать в уплату за свои услуги самую красивую девицу. После вашего визита в деревню неподалёку эпидемия закончилась, зато пропала местная травница.

Я глупо моргнула, пытаясь поверить в то, что она говорит всерьёз.

— И, признаться, барон, я вас понимаю, — улыбка на губах герцога Бруно мелькнула и пропала, но она успела мне понравиться. — От того места мы ближе всего. Так что пришлось оставить экипаж и ехать верхом.

Вильгельм молчал почти минуту, осмысливая услышанное, а я боялась пошевелиться или даже вдохнуть поглубже. А потом он засмеялся.

— Вам не стоило беспокоиться. Я не меняю своих решений, герцог Керн.

— И не дерётесь, как босяк, у обочины, — старший Керн серьёзно кивнул, потом бросил ещё один взгляд на брата. — Если вы на сегодня закончили, через час жду всех в гостиной.

Глава 22

Поднимаясь с земли, Монтейн припал на правую ногу и по пути к замку заметно хромал. Я успела почти испугаться того, как сильно ему на самом деле досталось, но в нашу комнату он ворвался почти бегом.

Оставляя меня за спиной, первым делом направился к окну, и едва я успела запереть дверь, со всей силы всадил кулак в каменную стену.

— Сука!

Я вздрогнула так сильно, будто он ударил меня.

Барон же засмеялся, оперевшись ладонями о подоконник и низко опустив голову, позволяя каплям крови упасть на камень.

Сумев, наконец, сделать полноценный вдох я шагнула к нему.

Разумеется, ругательство это было адресовано не мне.

— А он ведь чёрт его побери, во всём прав. И ты ни слова не сказала мне об этом.

Он не смотрел ни на меня, ни в окно, предпочёл уставить взгляд куда-то в пространство.

Любого другого человека я в таком состоянии я не решилась бы тронуть, не стала бы подходить слишком близко. А коснуться Вильгельма оказалось совсем нестрашно.

— О том, что ты взял меня сразу после того, как смотрел на её могилу? — я крепко взяла его за локоть, встав рядом, заставила сфокусироваться на мне. — Ты десять лет бежал от этого, барон. Это очень долго. Вам обоим нужно это закончить.

Я сама не знала, откуда во мне взялись эти слова и такая решимость, но взгляд Вильгельма изменился. Из безумного и слишком тёмного он постепенно сделался осмысленным.

Осторожно погладив его лоб, я попыталась стереть кровь, но вместо этого только размазала её сильнее, а он вдруг перехватил моё запястье и коснулся ладони губами.

Больше ничего говорить было не нужно, и я просто ждала, давала ему привыкнуть к мысли о том, что есть вещи, которые всё равно должны быть пережиты. Хотел он того или боялся, он не мог не очутиться у её могилы. И не его, и не моя беда, что я в этот момент оказалась рядом с ним.

— Тебе очень больно?

— Нет, — он попытался улыбнуться, но тут же поморщился. — Чёртов Удо.

Невольно представив, какими словами прямо сейчас барона вспоминает герцог Керн, я вопреки всякой логике и элементарной вежливости засмеялась.

— Тогда садись, я смою кровь.

— Мел, — Монтейн не позволил мне отойти, сжал мою руку крепче. — Этот разговор может получиться не самым приятным.

После завтрака с Ханной мне казалось, что страшнее уже не будет, но что если…

Бруно Керн оказался похож, и в то же время совершенно не похож на своего брата. Его сила не ощущалась такой искрящейся и необузданной. Она как будто была гуще, спокойнее. И оттого страшнее.

Интуиция подсказывала, что там, где герцог Удо бил в челюсть, этот человек мог просто свернуть голову, оставаясь таким же учтивым и располагающим к себе самим своим видом.

Могло ли всё оказаться ещё более странно, чем уже стало?

Могло ли быть так, что он откажет в том, на что младший Керн согласится?

Монтейн, по всей видимости, думал теперь о том же, потому что в гостиную мы спустились молча, не отвлекая друг друга.

Перед тем как переступить порог, он коротко и слишком сильно сжал мои пальцы, а потом вошёл в комнату первым, и едва не столкнулся с герцогиней Мирабеллой.

— Чёрт же вас подери!.. — она остановила его коротким, но бесконечно фамильярным жестом, немного склонила голову, разглядывая разбитое лицо. — К Удо у меня вопросов нет, но вы, Вильгельм, не перестаёте меня удивлять.

— Это говорит лишь о том, что Вильгельм — человек с очень неоднозначной репутацией, — с комфортом расположившийся в кресле и кажущийся не менее потрёпанным, чем Уил, герцог Удо отсалютовал нам стаканом с коньяком.

— Лучшей, чем у ходячего мертвеца, — барон отозвался с поразительной готовностью, и тут же перевёл взгляд на герцога Бруно. — Мы можем поговорить наедине?

— Настоятельно не советую, — Удо немного запрокинул голову, чтобы лучше видеть брата. — Так себе получается приключение.

Вместо того чтобы ответить одному из них, тот посмотрел на присевшую на край подоконника Ханну:

— Как тебе удалось?

— Никого не пристрелить? — та пожала плечами. — Я подумала, что четвёртая жена герцога Керна, ставшая его второй вдовой, превратится в верх пошлости и абсурда.

Старший герцог только качнул головой, выражая согласие и уважение к такому аргументу.

— Располагайтесь, — Мирабелла, приближения которой я даже не заметила, коротко и не в пример вежливее, чем с бароном, коснулась моей руки. — И не обращайте внимания. Хотите вина?