Он преградил мне путь и взял меня за подбородок, чтобы осмотреть меня. Рука в перчатке обхватила правую сторону моего лица, закрывая его от света.

Я облокотилась на его руку, наблюдая за ним сквозь отблеск белых ресниц на неприкрытом глазу.

– Знаешь, твои необычные ресницы и правда подчёркивают лёд в твоих глазах, когда ты раздражена, – поддразнил он, но, сказав это, он напрягся, и его глаза подозрительно сузились.

– Что?

– С кем ты встречалась? – его голос был холодным. – Ты виделась с ним?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты самая умная женщина, которую я когда-либо встречал. Не притворяйся дурочкой, – он потянул меня прочь от шумной толпы в тихий переулок между двумя магазинами.

Когда он отпустил меня, моё тело прижалось к стене.

– У меня нет на это времени.

– Он повсюду. Этот запах, – он прищурился на меня. – Вот чем ты занимаешься, когда мы не видимся?

– Даже если бы это было правдой, я не принадлежу тебе, – я стиснула зубы, массируя виски. Этот разговор вызвал у меня резкое желание начать биться головой об стену. Что угодно, лишь бы уйти от боли. Я закрыла глаза, пытаясь расслабиться.

Предательство – вот как бы я описала выражение его лица, но я знала, что для этого прежде всего нужно иметь сердце. Моя грудь горела. Я не знала, что именно, по его мнению, я сделала, но я видела, что что-то беспокоило его настолько, что он решил, будто я перешла какую-то невидимую границу.

Как бы мне ни хотелось отомстить ему и сказать, что я переспала с каждым мужчиной, вращающимся в его социальном кругу, я была слишком слаба даже чтобы питаться, как нормальный человек. Всё это говорило о том, что мы действительно уже давно не виделись.

Когда я снова открыла глаза, он исчез, не сказав ни слова.

Какой всё-таки невоспитанный человек.

Эта ночь ничем не отличалась от остальных. Боль не оставляла меня ни на секунду. С каждым часом она становилось всё сильнее, не давая мне покоя в темноте моей комнаты. Мне стало немного легче лишь с заходом солнца, когда мои глаза смогли наконец отдохнуть в темноте.

У меня никак не получалось найти удобную позу. Ничто не помогало снять напряжение. Подушки казались мне слишком мягкими или слишком жёсткими. Простыни были невыносимо горячими и прилипали к моей влажной коже. Мокрые от пота волосы прилипли к телу.

У меня было такое ощущение, словно моя кровать падала куда-то вниз, я ещё сильнее вжалась лицом в подушку.

У меня были гости.

Его аромат будоражил мои чувства и вызывал во мне тошноту.

Моя рука ухватилась за лезвие парикмахера под подушкой.

Сайлас убрал часть мокрых волос с моего лица, мои глаза оставались при этом закрытыми.

– Я слышу, как бьётся твоё сердце, так что хватит притворяться спящей, – прошептал он мне на ухо.

Я взглянула на него.

– Если ты можешь притворяться джентльменом, то я вполне могу притвориться спящей.

– Твои слова остры, как лезвие ножа! – он насмешливо стукнул себя в грудь. – Моё сердце принадлежит тебе, ты можешь делать с ним всё, что захочешь! Даже использовать как мишень для метания дротиков!

– Обязательно устраивать драму? Не ты случайно питаешься плотью и преследуешь меня, как животное по всему дому?

– Что ты имеешь в виду? – задыхался он. – Это же романтично! – выражение его лица потемнело, когда он подошёл ближе. Он бросил на меня озадаченный взгляд. – Почему от тебя так пахнет? – его нос сморщился от отвращения.

– Как так? – мои слова оборвались, когда он резко схватил меня за лицо и повернул к себе.

Я машинально отмахнулась от него рукой, в которой было зажато лезвие, порезав при этом подушку. Лезвие резануло его по плечу, прежде чем он отбросил его, порезав себе руку. Бритва звякнула о деревянный пол, когда он схватил обе мои руки и поднял их над головой.

– Отстань от меня!

– Это он? – крикнул он мне, его глаза потемнели.

– Кто? – я задыхалась, пытаясь отстранить его, но он был гораздо сильнее меня. У меня помутилось зрение от внезапного приступа головной боли, в то время как его размытая фигура нависла надо мной.

– Не лги мне, – его голос звучал напряжённым. – Я чувствую чужой запах на тебе. Это тот напарник по лаборатории? Ты с кем-то ещё познакомилась? Может быть, парень из таверны?

Как же утомительно, когда мужчина считает тебя своей собственностью.

Я плюнула ему в лицо, отчего он замер, отпустив одну из моих рук, чтобы вытереть его.

– Знаешь, я старался хорошо себя вести с тобой. Я думал, мы пытаемся лучше узнать друг друга. Как жаль, – сказал он, понизив голос, схватив меня за руку и выдернув с кровати. – Но если ты хочешь, чтобы наши отношения были основаны на сделке, то так тому и быть. С этого момента ты позволишь мне кормиться в обмен на то, что я не буду насильно высасывать у тебя кровь, – он толкнул меня вперёд, подальше от кровати.

Его слова резанули меня и заставили меня задрожать.

– Я слишком плохо себя чувствую, чтобы ты питался от меня, – я потёрла запястья.

Я предпочитала его таким, как раньше. Эта перемена меня пугала. Пульсирующая боль внутри моего черепа заставила меня схватиться за правую сторону головы, издав ужасный стон.

– Это твоя проблема, – прошипел он. – Ну же, Алина! Куда делась вся эта твоя смелость и бойкость? – он кружил вокруг меня, дразня.

– Я хочу воды, – прохрипела я, не отрывая от него взгляда. У меня не было сил на его глупые игры. Я хотела, чтобы он ушёл. – Мне также нужны бинты, если мне придётся стать средством пропитания для тебя, – я сверкнула на него глазами.

– Отлично, тогда принеси их, – он махнул на меня рукой, достал из кармана свежую сигарету и уселся в кресло в углу. – Полагаю, мне не нужно повторять тебе, что будет, если ты сбежишь, верно? – пробормотал он с сигаретой в зубах, пытаясь поджечь её. В мерцающем пламени отразились его резкие черты лица.

Кивнув, я уверенно двинулась прочь из комнаты – мне становилось легче дышать по мере того, как я удалялась от него. Я никак не могла понять, почему он постоянно упоминал другого мужчину. Хотя мне, конечно, хотелось иметь поддержку кого-то разумного, кто бы не являлся психопатом, но на данный момент у меня никого не было. Я была очень замкнутой, и