И все же, я бы не предложила это, если бы уже не продумала риски.

— Вы упускаете кое что из виду, — отзываюсь я, чем вгоняю Фаваро в ступор.

— Это что же? — хмурится он, явно перебирая в уме все, что мог упустить.

— Зимой мы не сможем ничего делать. Ни распахивать поля, ни собирать урожай, ни осушать болота, ни даже торговать. Однако! Мы все еще можем заниматься вырубкой.

— И что? — трясет головой Антуан, не понимая к чему я клоню, — Да, мы можем заготовить древесины впрок. Но как это поможет нам переждать зиму?

— Нет, — терпеливо объясняю ему, — Заготавливать дерево впрок тоже не самая удачная идея. Если зима будет снежная и влажная, то материалы пойдут трещинами и потеряют часть своих свойств. Но мы же можем использовать их сами.

— Мадам, я все еще ничего не понимаю. Зачем нам это надо? — вздыхает Антуан.

— Для того, чтобы построить теплицы! — торжественно улыбаюсь я, — У нас хватит и дерева на постройку с отоплением, и людей на их содержание. За сезон мы точно соберем хотя бы один урожай, а это позволит нам немного сэкономить запасы и сохранить достаточно зерна на посев.

Губы Антуана расходятся в улыбке.

— Поразительно! А ведь это действительно лежало на поверхности! Более того, это и правда может сработать! Однако, если разбойники снова нападут и прорвутся внутрь, то всего один метко брошенный факел может перечеркнуть все наши старания…

— Да, — соглашаюсь с ним, — Это действительно самая большая проблема. И, тем не менее, мы должны попробовать. Мы подберем для теплиц место, которое удобнее всего защищать и будем надеяться, что ополчение с наемниками не дадут разбойникам до них добраться. Потому что это — наш единственный шанс вырваться из долговой ямы. Ведь если все получится, уже весной мы сможем нарастить добычу древесины, соли и пшеницы, а если у нас будет больше скота, то можно задуматься и о торговле шерстью с пряжей. Не говоря о том, что мы можем наладить производство смолы и дегтя. И параллельно заниматься строительством торгового пути через Топи…

Последнее предложение я выдыхаю с мечтательной интонацией. Ведь это будет означать полную свободу от контроля Адриана. Не говоря о том, что сократится время доставки товаров. А, значит, мы сможем увеличить количество обозов.

Вот только денег на это понадобится просто немеряно…

— Это действительно было бы здорово, — кивает Фаваро, — Тогда, разрешите мне идти? Я дам раздам распоряжения по поводу добычи соли и заготовки почвы с нераспаханных земель для наших будущих теплиц?

— Конечно! — восклицаю я, а потом, подумав, добавляю, — Огромное вам спасибо за помощь, Антуан. И еще, я очень рада, что не вы оказались источником проблем.

Антуан фыркает и криво усмехается.

— Благодарю за вашу искренность, но, на вашем месте, я бы поостерегся пока высказывать мне подобного рода признательность, — он отводит глаза и угрюмо добавляет, — Спешу вам напомнить, что моя свобода все еще в руках другого человека. И этот самый человек имеет свои виды как на это место в целом, так и на вас в частности.

Перед глазами ярко встает сцена из Аратоги, когда Фаваро рассказал о себе правду, и сердце снова заходится болью. На этот раз потому, что Антуан вынужден делать то, чем ему заниматься явно не хочется.

— Может, вы хотя бы намекнете кто этот человек? — осторожно интересуюсь я, — Вдруг, у меня получилось бы выкупить вашу свободу или помочь как-то еще?

— Я, правда, ценю вашу заботу, но боюсь, что это невозможно, — Фаваро замирает у двери, оборачивается и бросает виноватым голосом, — Пока у меня получается игнорировать некоторые приказы и выкручиваться из нежелательных ситуаций. Так что единственное, что мне действительно по силам, так это предупредить, когда мне не останется ничего другого, как предать вас.

В груди все переворачивается вверх дном. Хоть я и понимаю, что Фаваро, с одной стороны, является соглядатаем Адриана, а с другой, кого-то еще, чьих мотивов я пока не представляю. Но, услышать об этом напрямую, всё равно больно. Как и осознать, что я ничего не могу сделать, чтобы помочь ему.

А ведь совсем недавно я была категорически против его присутствия в Топях.

Как же быстро все меняется. А, самое главное, в какую неожиданную сторону…

— И как скоро это может случиться? — дрогнувшим от острого чувства печали и сожаления, спрашиваю я.

Глава 48

— Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос, — отводит взгляд Фаваро, — Я бы сказал, что у нас есть еще пара месяцев, но я опасаюсь утверждать что-то наверняка.

— Понимаю вас, — тяжело вздыхаю я и нахожу в себе силы искренне улыбнуться, — И все равно я благодарна вам даже за такую мелочь.

Фаваро закусывает нижнюю губу и, тяжело сглотнув, выходит за дверь.

В этот момент мне отчаянно хочется помочь ему. Вот только, до тех пор, пока я не узнаю, кому принадлежит свобода Антуана, я вряд ли смогу что-либо сделать.

Интересно, есть ли, кроме самого Фаваро, хоть один человек, который знает, ответ на этот вопрос?

***

Следующие месяцы превращаются в односложную рутину по приготовлениям к приближающейся зиме.

Приложив все силы, мы успеваем отправить в Винланию третий обоз с древесиной.

В свою очередь, Фаваро самоотверженно занимается солью. Как только удается откачать болотную воду, становится понятно, что его предположение было верным. Под нашими болотами действительно проходит соляной источник. А благодаря посильной помощи Рейнара, просушка соли занимает в несколько раз меньше времени.

Кстати, Рейнара я еще привлекаю к одному эксперименту.

Кому, как не мне, лучше всего знать, что в теплицах из-за высокой стоимости их содержания обычно выращивают дорогие растения или экзотические фрукты. В крайнем случае, неприхотливые сезонные овощи. Но мне то нужно совсем другое. Одними только помидорами и огурцами людей не прокормить.

Нет, я нацелилась выращивать в теплицах пшеницу!

Не смотря на то, что этот способ почти не распространен, он все-таки применяется в странах с суровым климатом и маленькими посевными территориями. Правда, и качество и себестоимость такой пшеницы, как правило, оставляет желать лучшего.

Но у нас совсем другая ситуация. Не говоря о том, что я