— Не беспокойся, честный Шиваладжи, — ответил Ворон. — Люди будут подготовлены, хоть и будет это мне стоить… хотя тебе об этом нечего беспокоиться. Впереди большие изменения. Я все расскажу тебе, а сейчас иди спать — разве не должен ты завтра быть в Йеллоувине? И не беспокойся — твои враги больше не побеспокоят тебя. Я сейчас, — он улыбнулся жутковатой улыбкой, — расскажу им, почему этого делать больше не нужно.

И Жрец растворился в тенях, оставив за собой покрытое изморозью кресло.

В эту ночь по всему Тидуссу начали происходить чудеса. Спустились с небес в ночи сотни тысяч воронов со странными зеленоватыми глазами и принялись за работу.

Те люди, кто потерял жилье и спали на голой земле, увидели с утра сплетенные из тонких бамбуковых стволов домики, с которых вспорхнули вороны уже настоящие.

Те, кому нечего было есть, узрели сложенные горкой плоды, коренья, увидели, как плещут хвостами рыбы в глиняных плошках и свисают из корзин тушки темношеих зайцев, что в обилии водились в джунглях Тидусса.

Те, кто пришел с утра на службу в храмы Триединого, заметили, что глаза в статуях Черного жреца светятся зеленью. Поползли по Тидуссу слухи о чудесах и явлениях. И священство объявило, что Тидусс переходит под покровительство бога Смерти, а оттого сойдут на нет болезни, происходящие из-за особенностей климата. Мудрецы, проходящие аскезу в своих пещерах, и те вышли к ученикам и объявили, что Тидусс ждет великая милость и великая судьба, и что люди теперь не будут голодать, и войн тоже не будет, если только слушаться покровителя. И что ждет страну нечто чудесное и великое, так что пусть люди не пугаются, молятся и ждут.

В общем, избирательная кампания нового покровителя прошла молниеносно и победоносно.

Люди, конечно, тревожились, люди гадали, что их ждет — но дела насущные требовали внимания больше, чем будущее величие государства. Да и в конце концов, какая разница, кто покровитель твоей страны, если у тебя есть, где спать и что есть?

Пока в Тидуссе ночью творились чудесные дела, в столице Блакории Рибенштадте стоял солнечный майский вечер.

Неспокойно было в разрушенном трещинами и битвой богов городе, в котором почти не осталось мирных жителей, кроме стариков, которые не захотели никуда идти. Портал исчез, и выжившие, ошеломленные и растерянные иномиряне, пережившие благотворное явление анхель и три дня снега, обратили свой взор на юго-восток — туда, откуда большой дугой наступали силы трех королевств.

Срочно решалось, что делать дальше, потому что тиодхар Манк-теш сразу, как узнал о смерти императора Итхир-Каса, улетел через портал за Анлин-кас, чтобы сделать ее своей женой, а самому сделаться наследником императора: жрец, принесший приказ богов не оставлять порталы и не сметь ввязываться в борьбу за внучку императора, разминулся с ним, и сейчас судьба Манк-теша была неизвестна. Успел ли он долететь до императорского дворца и выкрасть Анлин-кас, не сгинул ли в затопленной и разрушенной Лакшии?

А, может, он знал, что боги любят жестоких и дерзких, и простили бы его. Тем не менее, во главе войска остался Виса-асх, когда-то вышедший со своей армией у города Великая Лесовина на Севере Рудлога и так и не сумевший взять ее, видевший как беловолосая правительница-колдунья на гигантской огненной птице закрыла врата на Лортах и затем бежавший со своей армией до границ с Блакорией. Виса-асх, чей возраст уже подбирался к сорока годам, наголо бреющий голову и лицо после того, как попал под пламенный колдовской удар, долго лечивший рану после огнестрельного ранения, истощавший за время отступления с Севера Рудлога, был уже потрепан армиями Туры и опасался их, и не знал, что делать, и совета спросить было не у кого.

Помимо стариков в столице Блакории оставались священники в храмах местных богов, лечившие как своих, так и чужих, помогавшие упокаивать нежить. Их, следуя приказам богов, не трогали, по улицам они ходили свободно, словно ничего не боясь.

В принципе, после того как парочку безумных, осмелившихся напасть на такого служителя, унесло куда-то в поля за город, их и вовсе стали обходить стороной. И эти служители три дня назад, после того как земная тряска успокоилась, вышли из храмов, звоня в гонги, и объявили на все четыре стороны, что местные боги победили, а боги Лортаха повержены и висят в небе черной Луной.

Виса-асх, будучи самым осторожным среди всех тиодхаров, был так ошеломлен, что сам, невзирая на запреты жреца, пригрозившего ему проклятьем, пришел в храм к такому служителю. И без угроз задал ему все интересующие вопросы.

Он бы не поверил ответам, но слишком многое видели иномиряне за эти дни — и черная луна действительно висела в небе, и, самое главное, победи их боги — все в новом мире об этом бы уже знали. Боги Лортаха себя бы как-то проявили.

Однако мир восстанавливался, а у служителей местных богов оставалась сила лечить и защищаться, так что все сказанное ими могло быть правдой.

Поэтому, как только иномиряне пришли в себя после всех катаклизмов, то, как и предсказывал командующий дармонширской армией Венсан Майлз, послали во все стороны гонцов на раньярах с наказом тайно, скрываясь днем в лесах, долететь до мест, где были открыты другие порталы, и узнать, что с ними сейчас. И речь шла не о соседней Инляндии — потому что из ее столицы уже долетели гонцы, короткими перелетами проведшие стрекоз под снегом, и сообщили, что оба портала под Лаун-вайтом закрыты. И что Ренх-сат проиграл, и видели его уходящим в портал без своих знаменитых доспехов, как простого нейра.

Армия из Рудлога, наступающая на Блакорию, пока не двигалась с места, и нужно было решать, продолжать ли сопротивление или складывать оружие. В обоих случаях им грозила смерть, и Виса-асх колебался и думал.

Биться? Сдаваться? Ждать известий о вратах и, если они где-то остались, пробиваться туда?

Для начала нужно было выиграть время. И искать тех, кто осмелится пойти к врагу послами, чтобы за переговорами дать возможность подготовиться к боям, если все же придется стоять до конца. А вот времени у армии Виса-асха оставалось немного — на землях вокруг разграбили уже все, что могли разграбить, а снабжение через врата прекратилось с их закрытием. Еще немного, и нейры начнут погибать не от рук врага, а от голода и связанных с ним болезней. А охонгам придется скармливать их тела и друг друга.

Думал Виса-асх и