― Смиритесь, милорд.

Ронар отпустил смешок, я и сама улыбалась, ловя заинтересованные и нередко ревнивые взоры леди.

― Давно смирился, моя дорогая.

― Гм. Надеюсь, милорд, с этими хорошенькими девушками, что так предано заглядывают в ваше лицо, у вас ничего не было? Всё же, вы год собрались терпеть целибат, мне следует напрягаться по поводу мести ваших фавориток?

Замечаю удивление Великого и спокойно отвечаю легкой улыбкой. О любовницах мы ещё не говорили, но раз к слову пришлось, отчего бы и нет. Мне было бы неприятно столкнуться со стороной жизни моего мужчины, пусть я и понимаю: вероятно, проблем не избежать, и даже подумывала расстаться с этой проблемой самостоятельно как можно скорее, если вы понимаете, о чём речь.

― Нет и не будет никаких фавориток, моя леди. Можете не рассчитывать. Подобной грязью я ни вас, ни себя не запятнаю. Приготовьтесь, кабинет короля.

Вот такую обескураженную и изумленную до глубины души Ронар Аттвуд предъявляет меня под очи монарха, а я отстраненно замечаю: между мной и королем ничего во внешности схожего нет от слова совсем. У короля скуластое лицо и сами скулы четкие, широкие, упрямый подбородок, тяжелые надбровные дуги, темные, немного волнистые волосы и острый взгляд ярких зеленых глаз. Хм. В принципе совсем отдаленное сходство есть.

Король тем временем, словно дикий хищник, наяривает вокруг меня вальяжные круги. Хмыкает своим мыслям, и я замечаю очередную удивительную странность: зеленые омуты теплеют.

― Интересно. Интересно. Как ваше имя, леди?

― Селин Калхоун, боевой маг первого разряда, о чём вы наверняка знаете.

― Неверно. Ты Селин Гратери Хоманская-айн-Эльвердэн! Знай своё место!

Король, может быть, и не заметил, а я почуяла, как напряженно втянул носом Ронар, как хищно сузились его раскосые глаза.

― Нет, мой король, я именно та, кем и представилась.

― Дерзишь? ― вскинул свои кустистые брови. ― Видно, Ронар, тебе повстречалась твоя истинная пара. Она такая же дерзкая, как и ты сам.

Мужчины коротко усмехнулись друг другу, король вернул мне внимание, обжигая холодом:

― Хочешь ты того или нет, а ты моя кровь, Селин, моя племянница, пусть не официально, и официально ею не станешь, как и не войдешь в род Хоманских по вине своей предательницы матери, однако, если у тебя на пути возникнет необходимость, знай! Ты всегда можешь положиться на свой род, ― король стянул со своей руки один из многочисленных перстней и протянул мне.

Вопросительно глянув на жениха и получив от него одобрение, надела перстень на палец, после чего исполнила глубокий реверанс.

― Клятву, и ступай, живи мирной жизнью, племянница Гратери королевской крови.

В пришибленном состоянии ждала Ронара в приемной под обстрелом любопытных взглядов секретаря и парочки лордов, а когда Аттвуд вышел, то сразу же активировал арку перехода, куда меня и утянул, наплевав на прописанные законом правила поведения во дворце, ах, Ронар, собственно, на то он и лучший друг короля.

С легким удивлением покосившись на дом, где выросла и думала, что родилась, тихо спросила перед тем как войти под руку с женихом в родовое поместье:

― Почему король упомянул в моем имени: Гратери? Что бы это могло значить?

Аттвуд тепло улыбнулся, нежно заправив за ухо прядь моих волос.

― Этим именем как глава рода Хоманских он нарек тебя, Селин, как нарекают детей при рождении в аристократических родах.

На такое утверждение я промолчала, а следующие полчаса купалась в искренней радости и любви названных родителей, тронутая до глубины души, намного больше, чем именем по факту не важного для меня родственника.

Лорд Калхоун… отец… Разорялся, посыпал голову пеплом и молил меня о прощении, что пытался отдать «родную» кровь замуж против воли, матушка просто тихо плакала от радости, а отец, как узнал, что он в общем-то и не виноват, попытался надрать моему жениху уши и успокоился только тогда, когда я заявила, что счастлива, встав между этими боевыми петухами со щитом.

Счастлива по-настоящему и обиды уж точно не держу, скорее наоборот, только лишь благодарность за чудесное приключение в моей жизни и немножко — за жениха, точнее, что отец оказался восприимчив к его магии. Ронар пообещал отцу обеспечить маме лечение и обязательно её поставить на ноги в рекордные сроки, чем растрогал папеньку и заслужил от него в копилку плюсик. Оба родителя с радостью согласились присутствовать на нашей свадьбе, а насчет посещения Долины с опаской обещали подумать, и никто их за опасливость насчет проклятого места не станет судить.

В этот же день издалека я видела своего ушастого биологического родителя, видела брата и сестру и понимала, в кого именно пошла внешностью, ведь, за исключением обычных человеческих ушей, я была практически полной копией Кристалла Эльвердэн, странно только было несколько видеть у эльфа темные волосы, но такие как раз бывают только у правящего рода Эльвердэн, и мне бы его ненавидеть, но я не хотела.

Ненависть разрушает, как и иные негативные чувства, а король эльфов не заслуживает ничего, кроме равнодушия, пусть будет счастлив, но без меня.

Последней родственницей в нашем списке посещений стояла первая принцесса рода Хоманских. Слуга, услыхав об имени прибывших, на всех парах поскакал докладывать о нашем визите хозяйке.

Я полагала, принцесса чинно встретит нас в одной из комнат и заставит себя подождать, но я ошибалась: заметно взволнованная принцесса Велисана нетерпеливо ожидала в холле. Как только я вошла, острый взор красивых женских глаз впился в моё лицо с жадностью цербера и тревогой, с невеселой насмешкой чувствовала себя под этим взглядом блудной дочерью.

― Девочка моя… ― выдохнула Велиса, прижав руки к груди. Я так ошалела, что слова приветствия застряли в глотке, однако больше всего я не ожидала, что принцесса сорвется и метнется ко мне, заключив в крепкие объятия, а затем горько расплачется, бормоча: прости, прости меня, глупую, надо было тебя забрать, спрятать, а я вырвала тебя из себя с корнем, да ростки сожалений остались со мной навсегда.

Таращась шокировано на улыбающегося Аттвуда, только и смогла пробормотать:

― Я не держу на вас зла.

Женщина замерла недоверчиво и выдохнула, крепче меня сжав в тисках:

― Спасибо за бесценный дар, моя девочка. Что же мы стоим?

И приказала подать чай. Чаевничали мы до глубокой ночи, Велиса всё никак не хотела нас отпускать, раз за разом задавала вопросы о моей жизни, взрослении и всё находила новые темы для разговора, однако всему приходит конец.