- Давай сюда.

Калеб сгреб пакет к себе на колени. Снял колпачок и наполнил шприц, спрыснув первые капли.

- Поверни голову.

Я гулко сглотнула, прикрыв веки, когда почувствовала, как холодная игла обожгла тонкую кожу на шее. По телу тут же прошло мелкое покалывание. Так и должно быть?

- Всё?

Калеб не ответил. Просто выкинул использованный шприц и завел машину.

Мои глаза начали сонливо слипаться, а тело, наконец, отпустил все это время мучавший его приливами жар и напряжение, к которым я уже даже немного привыкла.

Как же хорошо не чувствовать это. Так спокойно.

- Это пиздец какой дорогой район, - начал Калеб, выезжая на главную дорогу. - Что ни дом, так особняк какого-нибудь богатенького буратино. Что ты там забыла?

- Там собирались мои одноклассники, чтобы отпраздновать окончание учебы. Вот и всё.

Он осклабился.

- Угу. А где же в это время был твой... парень?

Я подобралась. Спать резко расхотелось.

- Какая разница?

- Марион, если я узнаю... - шумно выдохнул он воздух сквозь стиснутые зубы. - Если я только узнаю, что ты... спишь с кем-то за деньги...

- Боже, - перебила я. - Как же мне противно от тебя! По себе людей не судят! Как ты вообще мог подумать, что я могла опуститься до подобной мерзости?

- Пф. Знаешь, сколько на свете престарелых извращенцев с набитым кошельком, которые только и мечтают, что засадить таким сопливым малолеткам, как ты? Даже представить себе не можешь. И что еще я мог подумать? Ты выбежала оттуда в разорванном, мать его, платье! Плакала, блять!

- Я же сказала, это недоразумение!

- Да, конечно!

- Ой, всё! - сквозь отражение в зеркале заднего вида мне на глаза попалась какая-то темная шмотка, лежащая на заднем сидении. Прикроюсь хоть.

Однако только достав ее оттуда и и сделав вдох полной грудью, поняла, что это. Чье.

Толстовка Кевина с того самого вечера около автосервиса.

Я так и не отдала ее тогда.

Запах, что пропитал ткань, засвербел в носу. Закружил голову так сильно, что меня повело.

Глаза запекло от подступающих слез. Ком в горле не давал сглотнуть. Господи. Почему так больно?

- Что это? - покосился на меня Калеб и вдруг нахмурился. - Это...

Машина вдруг вильнула в сторону, чуть не выехав на встречную полосу.

- Что творишь!

- Чья она?! - его нехило затрясло. - Чья?!

- О чем ты?

- Чья, блять, это кофта? Откуда она у тебя?!

Мои брови дернулись наверх.

- Ты нормальный? Смотри на дорогу, черт возьми!

- Это шмотка Мора, Марион! Того самого Мора! На ней его блядский запах! Я ни с чем его не спутаю! - глаза Калеба наполнились животным страхом, будто за ним гналась стая бешеных собак. Он даже обернулся и втопил газ в пол. Скорость старушки была на пределе. - Откуда ты ее взяла?

- Ты реально больной! Останови машину или мы разобьемся!

- Откуда ты ее стащила, глупая идиотка?!

- Он сам мне ее дал! - огрызнулась, не подумав. Черт.

Калеб заторможенно моргнул.

- В том доме был... он? Это он с тобой сделал?.. Черт. На тебе не его запах.

- Боже. Нет! - я закрыла лицо руками. - Он тут вообще не при чем...

- А кто?! - зашелся в рычании брат. - Ты молчишь! Он догадался... Догадался, что это я... Решил мне мстить через тебя, меня достать... Подослал своих уебков и...

- Калеб, ты совсем двинулся! Всё совсем не так!

- Говоришь так, будто защищаешь его!

- Потому что ты несешь полную чушь! Останови машину и продышись!

- Если он сказал тебе молчать о том, что там произошло, то.. - он замолк.

Дернув головой, я взглядом зацепилась за боковое зеркало. В отражение увидела лесную полосу, пики крыш и... столб серого дыма. Аккурат над крышей стремительно отдаляющегося от нас дома Ротенберга.

Я сглотнула.

Что там происходит?

- Это... пожар?

- Пиздец.

Лицо брата, смотрящего в зеркало, стало неузнаваемым. Оно вмиг посерело.

Черт. Ему плохо?

Я облизнула пересохшие губы, во все глаза наблюдая за тем, как облако дыма становится больше.

- Господи...

Странный свет спереди отвлек меня, и я вернула взгляд на дорогу.

И заорала во весь голос:

- Калеб, верни руль вправо! - мы все выехали на встречку.

Истошный вой клаксона, скрежет металла и визг тормозящих шин оглушил пространство. Меня по инерции вмяло в сидение, а затем в бок, прежде чем я перестала чувствовать свое тело и что-либо еще.

19.2

В тёмном коридоре раздались глухие шаги.

- Господин мэр, только прошу вас, будьте бдительны и осторожны. Этот индивид — особо опасный преступник. Нам пришлось вколоть ему несколько седативных препаратов, чтобы усыпить и доставить сюда. На своей практике я сталкиваюсь с таким впервые. Даже его сокамерники, самые настоящие отбросы общества, настоятельно просили избавить их от него, поэтому мы временно разместили его в карцер...

- Я вас услышал. Оставьте нас одних.

- Но... Мистер Ротенберг, мы несем ответственность за вашу безопасность. Простите, но мы не можем так рисковать, - служащий сглотнул и промокнул платком выступившую на лбу испарину. - Этот парень... Об этом нигде не упоминалось, но последние пару лет он и его банда терроризировали квартал Темные Воды. Установили там свои собственные негласные законы, которым заставляли следовать всех жителей района. Туда даже отряды особого назначения выезжали через раз! Поверьте, он очень и очень опасен!

Альфа невозмутимо вскинул бровь, а его сопровождающий весело усмехнулся:

- Слышал? Вот молодец. Даже не скрываясь, о таком заявляет!

Глаза служащего лихорадочно забегали, когда он осознал, что сболтнул лишнего.

- С вашим систематическим невыполнением должностных обязанностей мы еще разберемся. Только уже не с вами, а с вашим непосредственным начальством. Рядовой, покиньте нас. И...

- Что?

- Ключ.

Служащий понятливо закивал головой и вложил карту в протянутую ладонь альфы, удалившись.

- Я иду первым, - предупредил мужчину сопровождающий его помощник.

Ротенберг кивнул.

Тихо пискнул и загорелся зеленым индикатором пропуск, открывая проход.

Карцер встретил их тишиной и мраком. Альфы переглянулись.

Различить высокую фигуру с поникшей головой, что прислонилась к стене, вытянув вперед закованные в наручники запястья, им удалось не сразу. Правда, когда полоска тусклого света из коридора рассеяла темноту, задержанный лениво повернул голову. Усмехнулся краешком губ.

- Ничего себе. Какая честь. Сам глава города