— Милой? — я ожидал более жёсткой реакции короля, но никак ни его сожаления. — Я напомню, что Анриетта неоднократно опаивала меня, чтобы получить доступ к секретным сведениям государственной важности, и передавала их заговорщикам через леди Маноли.

— Кхм… раз уж у нас пошёл разговор о твоей жене, — он откидывается на спинку кресла и смотрит на меня долгим оценивающим взглядом. — Скажи мне, Рэйнхарт, как ты отнёсся к тому, что Анриетта не была девственной?

— Откуда Ваше Величество осведомлён о столь деликатном вопросе?

— Так она тебе не сказала? — удивлённо вскидывает брови, встречаясь со мной взглядом.

Этого взгляда мне достаточно, чтобы сделать несложные выводы.

Что ж… Ваше Величество, это даже забавно.

Глава 33

Высочайшее дозволение

Рэйнхарт Константин Орнуа

«Так она тебе не сказала?»…

Этот вопрос звенит в моей голове, всплывая картинками в королевской спальне.

Король и Анриетта. Анриетта и король.

Нет, она мне ничего не сказала.

— Ваше Величество, — отбрасываю ненужные эмоции, сохраняя спокойный тон. — Анриетта до сих пор считает, что ей удалось обмануть меня. В нашу брачную ночь она опоила меня, а затем устроила спектакль, обвиняя в том, что я был с ней слишком груб.

— Тогда как ты понял, что… хм… что она не была невинна? — следует вполне логичный вопрос.

— У меня есть свидетельница. Повитуха. Анриетте пришлось обратиться к ней, чтобы избавиться от собственного ребёнка. Так как срок уже был немаленьким, то для неё это закончилось бесплодием. Повитуха несколько раз наведывалась в мой дом, чтобы выпросить у Анриетты деньги за молчание.

— Глупые. И Анриетта, и эта повитуха, — мрачно. — Странно, что повитуха после такого вообще осталась жива.

— Полагаю, Анриетта не рискнула связываться с наёмниками. Они, знаете ли, могут оказаться ещё большими шантажистами, чем безобидная старуха.

— И то верно, — заключает король. — Выходит, Анриетта избавилась от королевского бастарда. Побоялась рисковать, когда появилась Паола.

— Ваше Величество, могу я задать деликатный вопрос?

— Разумеется, Рэйнхарт, судя по всему, нам с тобой давно требовался откровенный разговор.

— Вы считали, что я желал отомстить вам за то, что моя жена была вашей любовницей?

— Считал, — его губы дёргаются в подобие невесёлой улыбки. — И жалел, что не отговорил тебя от брака с юной леди Бертан, потому что это могло стать причиной потерянного между нами доверия. Хотя изначально, после той истории с леди Милс, мне виделось, что Анриетта для тебя весьма неплохой выбор. Кристальная репутация, любовь общества и её красота должны были компенсировать отсутствие невинности. Казалось, что именно Анриетта, как никто другой, поможет тебе справиться с той нелестной ситуацией, в которой ты оказался из-за ситуации с леди Милс и именно Анриетте было под силу заставить твоих злопыхателей умолкнуть… Сейчас я понимаю, что ошибался.

Короли не извиняются, но в его глазах я вижу сожаление.

— Могу я узнать, почему Анриетта не была объявлена вашей фавориткой официально?

— Я не успел этого сделать… — раздражённо пожимает плечами. — А, возможно, просто не захотел. Между нами была лишь пара ночей, и это было минутное помешательство. В то время я скучал по Паоле. До её приезда в мой дворец оставался целый месяц, а Анриетта… она чем-то напоминала мне Паолу. Эти волосы цвета льна, тонкая кожа… Когда леди Маноли привела леди Бертан прямо в мои покои… я не стал отказываться, — отводит мрачный взгляд. — И опережая следующий твой вопрос, Рэйнхарт: Анриетта при мне выпила настойку от беременности.

Хмурюсь.

— Но эту настойку принесла в мои покои леди Маноли, — завершает король и снова невесело усмехается. — Выводы делай сам.

Понятно, в настойке могло быть всё что угодно, только не средство от беременности.

— Значит, они рассчитывали сделать Анриетту вашей главной фаворткой, чтобы через неё усилить своё влияние и ослабить власть будущей королевы.

— А бастарда бы использовали, чтобы внести разлад в наши с Паолой отношения. Чего они не ожидали, так этого того, что я решу всех своих фавориток выслать из столицы. Полагаю, это и заставило заговорщиков изменить свои планы, а Анриетту использовать, чтобы следить за тобой.

Он поднимается, закладывает руки за спину и отворачивается к окну:

— Рэйнхарт, я не хочу, чтобы Паоле стало об этом известно.

— От меня о вашей связи с Анриеттой никто не узнает, — прикладываю кулак к сердцу, в клятвенном жесте. — Но я снова вынужден вернуться к своей просьбе: Ваше Величество, прошу вас поддержать мой развод.

На какое-то время в комнате повисает тишина, и я буквально чувствую, как король взвешивает каждое, произнесённое нами за этот разговор, слово.

— Хорошо, Рэйнхарт. Церковники будут недовольны, и я уверен, что это решение мне ещё не раз выйдет боком… но я подпишу указ о высочайшем дозволении на развод в связи с интересами короны.

Его Величество возвращается за стол и кладёт перед собой чистый лист с гербовой королевской печатью. Стараюсь скрыть растекающееся в груди ликование, когда его рука выводит нужные мне слова.

— Предъявить этот указ обществу ты сможешь не ранее, чем будут выявлены заговорщики, — протягивает мне подписанный документ. — Мы не можем допустить, чтобы наши враги раньше времени узнали о том, что нам что-то известно. Ты же понимаешь?

— Более чем. Ради этого я до сих играю роль несведущего мужа, — усмехаюсь, но тут же себя одёргиваю. — Благодарю, Ваше Величество.

Благосклонно кивает, подтягивая к себе листы с записями, которые он читал, когда я вошёл в кабинет:

— Рэйнхарт, ты всё также уверен в непричастности к заговору короля Дарцеха?

— Сейчас даже больше, чем прежде, — складываю королевский указ пополам и затем аккуратно скручиваю его в трубочку, которую вставляю в серебряный тубус для особо важных документов. — Я не отрицаю, что заговорщики имеют с Дарцехом некоторые связи. Но кто-то уж слишком явно хочет переложить всю вину за убийства на наших соседей. В руки лордов легко попадают «улики» против Дарцеха, хотя враг ведёт себя крайне осторожно. Так не бывает. Да и леди Маноли не стала бы поддерживать жестокого короля. Такие, как она, хотят вернуть себе былое влияние, а не подчиниться строгим правилам тирана.

— Полагаю, ты прав… хотя остальные лорды пытаются убедить меня в обратном, — он снова поднимается из-за