— Струсил, — усмехнулся Тириан. — Выходит, мой братец готов посылать в бой даже женщин, а сам в это время отсиживается за стенами замка.

— Дозорные говорят, он всегда вел в атаке, — с излишней горячностью возразил Линн. — Всегда шел первым. Я думаю, может, он заболел, или умер…

— Было бы славно, — вздохнула королева. — Значит, у Элая еще и иллюзионист в отряде?

— И еще тот, отмороженный, — напомнил воин. — Очень опасный тип. Огонь драконам без разницы, а холод они не любят.

— Что ж, мы будем готовы, — пообещала она.

Иллюзионист, маг холода, и сам Элай, который, по рассказам дозорных, легко может сжечь всю столицу, — звучит угрожающе, но на самом деле достаточно трех метких стрел.

— А рыжую не убили? — полюбопытствовал Тириан, и хвост снова ударил по ковру.

Нашел, о чем спрашивать!

— Нет, но она исчезла так же внезапно, как появилась, — охотно ответил воин. — Словно сияющая комета пролетела.

— Хорошо, — протянул сын, и королева еле сдержалась, чтобы не выругаться.

Что хорошего-то⁈ Все просто отвратительно! Слухи о старшем наследнике короля крепнут и звучат из каждого угла. Коронация все откладывается, и причины каждый раз новые: то обязательный траур по королю, то скипетр сломался, а теперь Луциан Крауф, один из членов совета, откровенно заявил, что сперва надо доказать законность притязаний Тириана на престол. Дескать, иначе страна получит народные волнения. Да и пес бы с ними, пусть волнуются, но даже если провести церемонию, то Элай от этого не исчезнет. Надо убрать угрозу.

— Отряд не справился, отошлем войско, — заявил Тириан, когда воин, откланявшись, ушел.

Сын сел напротив, подвинул к себе тарелку со сладостями. Взяв вилку и нож, ловко распотрошил конфетку, вынув из сердцевины изюм.

— Уверен, что оно не переметнется к твоему старшему брату? — поинтересовалась Сивилла.

— Я — король! Отец меня выбрал!

— Не ори, — осадила она его. — Законный наследник — Элай, и ты это знаешь.

— Что предлагаешь? — спросил Тириан спокойнее.

Сивилла задумалась, и хвост завилял по ковру, выдирая шипами нитки. Она отказалась от кресел, и теперь по всему дворцу расставили пуфики и софы, а в залах попроще — лавки. Главное — без спинок, чтобы было куда девать хвост.

— Я предлагаю пригласить Элая во дворец, — задумчиво сказала она.

— С ума сошла? — воскликнул Тириан. — Чтобы он и тут нашел союзников?

— Они уже есть, — сказала Сивилла. — Мы пригласим его во дворец, и ему, разумеется, придется оставить драконов за стенами. А здесь мы встретим его как полагается.

— Убьем? — спросил Тириан.

— Убьем, — кивнула Сивилла.

Что ей нравилось — с сыном можно все называть своими словами.

— Защитных знаков у него нет. Надо помочь ему не дойти до тронного зала. Коридоры дворца опасны.

— Но будет очевидно, что это сделали мы, — с долей смущения сказал Тириан.

— Скажем, это какой-то фанатик, защищающий права младшего принца, — пожала плечами Сивилла. — Не только у Элая могут быть сторонники. Может, даже казним кого-нибудь на потеху толпе. Все же убийство носителя королевской крови не должно оставаться безнаказанным.

Тириан сжевал изюминку, помолчал.

— А если он все же дойдет? — тихо предположил он. — Если потребует корону? Если вспомнит о том, что мы с ним сделали?

— Он и не забывал, уж поверь, — ответила королева.

Элай должен был умереть еще шесть лет назад. Но теперь она доведет все до логического конца. В Драхасе он на своей территории, но старший принц Риан даже не представляет, как изменился дворец за эти шесть лет.

— А та рыжая девушка, Вивиана…

— Даже не начинай, — попросила Сивилла, поморщившись. — Девка умрет вместе с ним.

* * *

Пляж изгибался белой улыбкой, и я с наслаждением погрузила пальцы в теплый песок. Тау плескался на мелководье, смешно вытягивая длинную шейку, а Дымок нырял и появлялся перед моим драконенком, выпуская фонтан пены. Тау пищал, Дымок грозно фырчал, и оба были страшно довольны и собой, и друг другом.

Рони с Инеем тоже прилетели, на Дымке, которому пришлось делать две ходки. Сильва явилась сама. Разложила блестящие крылья на скалах, держась в отдалении, но все же рядом, и казалась расплескавшейся лужицей серебра. Иней забавлялся: бил здоровой ногой по воде и замораживал брызги прямо в полете. А Рони сидел в тени и читал книжку. Так-то мог и в Драхасе почитать, но он использовал любую возможность сбежать от бабушки.

Изольда, узнав, что в ее отсутствие драгоценный внучок получил травму, пришла в ярость. Элай выдержал бурю возмущения, но стойко отказал госпоже Торсон в проживании в Драхасе. Тем не менее, Изольда являлась к нам с утра пораньше, и ее требовательные интонации разносились по всей крепости. Неожиданно она нашла отпор в лице Денфорда, и они схлестнулись как две занудные волны. Профессор требовал письменно изложить поводы для недовольства, Изольда составляла длиннющие списки, он правил ошибки, вызывая новый шквал гнева, и все были при деле.

А Элай уверенно шел на поправку. Драконья кровь, помимо знаков, дарила повышенную регенерацию, а наш лекарь не жалел мази. Я как-то даже принюхалась к ее запаху.

— Я думаю отправить Изольду к красноперым, — признался Элай.

— За что? — ахнула я.

— А почему я должен их жалеть? Они меня чуть не убили, — усмехнулся он.

Я укоризненно на него посмотрела.

— Ты отлично понял, что я имела в виду! Пусть у нее сложный характер, но Изольда — бабушка Рони. Что значит — отправить ее к красноперым?

— Как переговорщика, — пояснил Элай. — У нее знак летописца, как у меня. Она сумеет с ними объясниться. Пусть почувствуют на себе все коварство великого дракона и докажут свою преданность.

— Они сначала ее прибьют, а потом умотают куда подальше в свою степь, — проворчала я. — И плакали наши мечты о собственном войске.

— Но мысль заманчивая, — вздохнул Элай, опрокинувшись на песок и заложив руки за голову. — Она мне выела весь мозг чайной ложечкой! Кровь дракона проявилась в госпоже Торсон с какой-то особо извращенной силой.

— Если уж так хочешь отправить ее в степь, то можно вместе с Камиллой, —