– Тарден был озадачен тем, что ты даже не позавтракал с ними, – произносит она, зайдя в кабинет. – Стоит постараться хотя бы не вызывать у них подозрение. Мне кажется, они не одобрят.

– Знаешь, Мери, сейчас мне почти плевать, – усмехаюсь я и снимаю кольцо с цепочки, протягивая его девушке. – Держи.

Глава 44

– А вы совсем не такая, как мне рассказывали, – внезапно произносит Грета, отправляя в печь уже второй замес – пироги.

Я невольно напрягаюсь: слухи – штука опасная. Тем более в моем положении.

– И что же обо мне рассказывали? – уточняю, стараясь не выдавать своего волнения. – Что злая и вредная?

– Ох, да нет, конечно! – отмахивается девушка. – Что приехали вы сюда не к бабке Фриде, а нагулянного ребеночка прятать. От слухов бежите, а про мужа-то все выдумали! Да еще и по мужикам ходить горазды.

Кажется, я знаю источник этих слухов. Неприятно, но не смертельно.

– И почему же ты не веришь? – усмехаюсь, формируя булочки и украшая маленьким листиком из теста. – Ребенок есть, мужа нет…

– Все это так, – смущается Грета. – Да даже если и прячете. Не от распутной жизни он у вас. Здесь и бывают только что разве покупатели да Рейкен. Бегать-то вам и некогда совсем да мужиками заниматься. Ерунда это все. Вы же даже не высыпаетесь!

Качаю головой и тяжело вздыхаю. Вот так один длинный язык может испортить всю репутацию. Хотя что мне портить, учитывая, что я даже не Летиция.

Но со сном у меня в последнее время и правда беда: то разбойники в дом влезут, то вороны в подпол отводят.

По телу пробегает холодок от слишком яркого воспоминания.

Руна завершена.

Некоторое время ничего не происходит. А затем рисунок вспыхивает сразу весь.

И тот же миг каменная стена вздрагивает, словно живая. На её поверхности проступают очертания деревянной двери с окованными железом краями.

По спине пробегает холодная волна. И я понимаю, что до последнего мгновения надеялась, что сон – это всего лишь сон. Дверь не появится, и мне не придётся выбирать, идти вниз или нет.

Я бы просто не пошла, не будь это связано с Фридой. На её могиле у меня появилось ощущение, что хозяйка пекарни меня приняла, простила мою ложь и доверила своё дело малознакомому человеку. А оказывается, доверила не только дело, но и какую-то тайну.

А тайны безопасными не бывают. И вот куда мне соваться, если у меня за спиной маленький беспомощный сын. А если со мной что-то случится?

Оглядываю дверь. В ней нет замочной скважины. Нет и ручки, за которую можно было бы потянуть и открыть. Может, она и не откроется?

Провожу ладонью по деревянной поверхности.

Как же! С моей удачей и не откроется?

Скрипнув несмазанными петлями, дверь медленно подаётся внутрь, являя чёрный зев прохода. Ну как прохода? Передо мной площадка лестницы и каменные ступени, уводящие куда-то вниз в непроглядный мрак.

Лёгкое движение воздуха доносит до моего обоняния затхлый запах подземелья.

Тихий шорох за спиной заставляет вздрогнуть и резко обернуться.

Фух. Совсем забыла о своём пернатом провожатом. Ворон сидит на полке и чистит перья, вполне мирная картинка.

– Ты хочешь сказать, что я должна спуститься внутрь? – шёпотом спрашиваю я.

Птица прерывает своё занятие и, наклонив голову, смотрит на меня. И этот взгляд провоцирует новую волну холода в моём и без того продрогшем организме.

– Но зачем? – допытываюсь я. – Мне хотя бы понять, зачем мне туда идти? Ты же должен понимать…

Что должен понимать ворон, я договорить не успеваю, потому что в этот момент откуда-то сверху раздаётся стук.

Не сразу понимаю, что стучат в дверь лавки. А потом вспоминаю. Это же Грета пришла. Когда я спускалась со второго этажа, уже начинало понемногу светать. И моя помощница уже прибежала ни свет ни заря.

Я с облегчением выдыхаю. Значит, в любом случае не сейчас. Придётся отложить этот сомнительный поход. Только как же быть с дверью? Рейкен уже почти доделал стеллажи, но немного работы внизу ещё осталось. Спустится и увидит её.

– Давай так, – говорю я ворону. – Отложим это дело до завтра, вашу руну мне теперь из памяти не стереть. Но я бы хотела понимать, зачем мне туда идти. Надеюсь узнать это из нового сна. Или… быть может, из блокнота? Только замаскировать её как-то надо.

Ворон, естественно, мне не отвечает.

И я поворачиваюсь к двери, чтобы закрыть её. Но стена уже чистая.

Хороший фокус. И главное, открывалась дверь со скрипом, как в хорошем ужастике, а закрылась и исчезла бесшумно.

Перевожу взгляд на птицу – её тоже нет.

Мама, я всё-таки схожу с ума.

– Ох… Вы уж простите меня… Я не хотела расстроить, – внезапно останавливается Грета, испуганно глядя на меня. – Кто меня за язык тянул…

Я выныриваю из воспоминания, понимая, что катаю одну заготовку для булочки уже минут пять.

– Все хорошо, не переживай. Давай, ты лучше пока сахар в пудру перетрешь, – киваю Грете.

А потом на несколько часов мне становится некогда думать о загадках старой пекарни. Работа спорится.

От герцога приходит дополнительный заказ. Судя по всему, булочки пришлись мужу Алтеи по душе. Знал бы он, чьи руки их выпекают.

Выпечки хватает тютелька в тютельку: мне же ещё тому господину с кольцом надо заказ отправить. Мысли о том, чтобы помочь Глену таскать ношу, приходит к абсурдной идее: не пора ли этому миру обзавестись корзинками на колёсах. Было бы что-то вроде магазинной тележки. Сама смеюсь над своими выдумками.

Между очередным замесом теста и формовкой уже подошедшего для новой партии булочек успеваю сварить кашу для Дэйрона. И как раз вовремя. Мурик посылает сигнал, что малыш проснулся.

В это время уже начинают подходить первые покупатели. Колокольчик на двери звякает один раз, затем другой.

– Грета, я к малышу.

Кивнув, моя помощница становится за прилавок.

– Здоров ты спать, Мурик! – говорю я коту, заходя в спальню. – Ночью окно открылось, а ты даже не шелохнулся.

Мурик фыркает.

“Если бы оно открылось, я бы всяко услышал. Не сочиняй”.

Дэйр уже сидит в своей кроватке и при виде меня начинает радостно гулить.

– И как прилетал ворон, ты не слышал? – с ехидцей спрашиваю у Мурика.

Мурик