Не успела Вал хоть как-то отреагировать на слова Брендона, как из другого конца кареты послышался гневный рык Говарда:

- Ты не можешь требовать этого от мисс Вудс! Это уже переходит всякие границы!

Глава 41

- Не только вы с Самантой относитесь друг к другу как брат и сестра, но и мы с мисс Вудс. Это будут дружеские целомудренные объятия, - сразу же возразил Брендон.

Говард не удовлетворился его ответом. Он не собирался успокаиваться или отступать.

- Она не должна соглашаться на это! А ты должен немедленно изменить задание!

- Это только нам решать, что делать! Валери, вас оскорбила моя просьба?

Две пары мужских глаз уставились на нее. От Говарда исходила волна враждебности, а Брендона мольба. Саманта тоже смотрела на Вал, но в ее взгляде не было и тени осуждения. Она даже незаметно подбадривала подругу.

- Нет, не оскорбила, - уверенно заявила Валери. - Я сама выбрала действие, а значит должна его выполнить. Иначе в игре нет никакого смысла.

В этом споре Вал заняла сторону Брендона. Пусть Говард побудет на ее месте. Пусть понервничает. Поволнуется. Пусть и он понаблюдает за ее нежностями с его другом.

- Я тоже не вижу в этом ничего плохого, - вставила свое слово Саманта.

- И как вы себе это представляете? - подозрительно прищурил глаза Говард. Напряженный подбородок выдался вперед. - Что это за дружеские объятия такие?

Чтобы не вдаваться в лишние подробности, расписывая, кто и как себе что-то представляет, а заодно, чтобы его позлить, Вал широко, насколько позволяло расстояние до задней стенки кареты, развела руки и быстро обхватила ими Брендона, сцепив пальцы в замок. Она буквально сгребла его в охапку, заключив в объятия. Ее подбородок уткнулся ему в плечо.

- Вот так, - скосив глаза на Говарда, немного невнятно проговорила она. - По-моему, очень даже дружеские объятия. И если что, время уже пошло. Жду две минуты.

Вал добросовестно исполняла задание и крепко-крепко держала Брендона, а тот не переставал улыбаться и смотреть на часы. Улыбалась и Саманта, любуясь забавной картиной. Один лишь Говард сидел мрачнее тучи. Слышалось его тяжелое сиплое дыхание.

Как только две минуты истекли, Вал расцепила руки и дала Брендону свободу, но он не отсел от нее, а взял ее руку и прижался к ней губами.

- Благодарю вас, милая Валери. Вы отважная девушка!

Она с благодарностью приняла его комплимент и села с таким же лицом, каким только что сидела Саманта. Задрав глаза в потолок, Валери мечтательно улыбнулась.

Пронзительный взгляд Говарда прожигал в ней две дыры, но как раз его взгляд и придавал ей сил продолжать терпеть заигрывания Брендона.

- А теперь настала очередь Говарда сделать свой ход! - снова оживилась Саманта, сложив перед собой ладошки и замерев в ожидании. - Скажу наперед: я выбираю действие!

Но Говард не собирался озвучивать задание. Напустив на себя строгий вид, холодно произнес:

- Пора сделать перерыв и немного размяться. Нам всем нужно охладиться и подышать свежим воздухом.

Ни у кого не спрашивая мнения на сей счет, он подал знак кучеру, чтобы тот остановился. Но мужчина сообщил ему, что впереди виднеется гостиница. Тут же было принято решение остановиться возле нее и уже там отдохнуть.

Саманта выглядела разочарованной и, надув щеки и вытянув нижнюю губу, начала с раздражением подергивать ногой.

Валери не подала виду, будто ее это как-то расстроило. Ее это и не расстроило вовсе. Ее, наоборот, все устроило. Особенно злые глаза Говарда, которые потемнели еще больше, когда Брендон решил пофлиртовать с ней самым банальным способом.

Молодой человек легонько толкнул Валери в плечо. Потом еще раз. И еще. Он делал это пока она не отреагировала и тоже не начала толкаться. Оба не могли удержаться от смеха. Вскоре в ход пошли и руки. Сквозь смех Вал пыталась отталкивать от себя Брендона, а он продолжал напирать на нее.

Их детское веселье закончилось у крыльца дорожной гостиницы.

Взяв на себя роль строгого родителя, Говард чуть ли не выгнал всех из экипажа.

Валери выбралась наружу, подхватила предложенную Брендоном руку и, опираясь на трость, направилась к дверям двухэтажного деревянного здания. Говарду досталась Саманта, а чуть позже ко всей их четверке присоединилась и Джипси.

В холле гостиной располагались столы со стульями, где сидели другие посетители. Хозяин поспешил принять новых гостей и спросить, чего они желают, а потом проводил их к столу.

У одной из прислуживающих женщин Валери тихо спросила, где можно справить нужду, и ее отвели в небольшую чистую уборную, которая больше походила на обычную комнату. В ней располагались два стула, стол, зеркало, чаша для умывания, кувшин с водой и спрятанные в специальной тумбе горшки. На столике стоял букет полевых цветов.

После того, как Валери закончила свои дела, она последний раз взглянула на свое отражение в зеркале, поправила воротничок, взяла трость, открыла дверь и уже сделала шаг, чтобы выйти в коридор, как чуть не ткнулась носом в грудь Говарда. Он стоял прямо перед ней!

Оказавшись на ее пути, Говард стремительно протянул к ней руки, как клещ вцепился в ее талию и, приподняв над полом, внес обратно в уборную, при этом махнув пяткой, закрыв дверь за собой.

Валери чуть не задохнулась от такой наглости! От такой самоуверенности! Если он только попробует прикоснуться к ней, то она… Она… Но успела Вал лишь широко открыть рот и глаза.

Воспользовавшись ее замешательством, Говард прижал ее к стене, немного наклонил лицо и мгновенно добрался до рта. Он с лёгкостью проник в него не встретив на своем пути никакого препятствия.

Глава 42

Валери ненавидела себя за то, как ее тело реагировало на Говарда. Голова кружилась, сердце отстукивало бешеный ритм, а в животе что-то приятно ныло. Его губы опьяняли ее. Его напор и прикосновения действовали как дурман. Против воли ей хотелось расслабиться и отдаться его дерзкому рту и наглым рукам. Но, к счастью, трезвый ум, задетая гордость и даже стук упавшей трости помогли ей не потерять голову. Они же и побудили ее безжалостно сомкнуть зубы, причиняя наглой сволочи нестерпимую боль.

Говард резко прервал поцелуй и зажал челюсть, чтобы справиться с болезненным приступом и не закричать в полный голос.

Пока он корчился от боли, Валери смотрела на его мучения. Она не испытывала какого-то наслаждения от его страданий, но