Порой я до сих пор вспоминаю того мальчика из подворотни. Мне часто снится, как я забегаю за мусорный бак и бросаю камень в его сторону, после чего улицу наполняют торжествующие вопли триады, что пирует на его костях. В самых ужасных кошмарах на его месте появляется Крэйтон или Рейвен.

Это была первая смерть от моих рук.

Станет ли она последней?

И можно ли оправдать убийство правосудием или безысходностью?

Личный дневник Ксивер Зальцри, 2053 год, Круачейн

Я убивала, не отводя взгляда от их лиц.

Первый.

Второй.

Третий.

Передо мной мелькали металлические шлемы и глаза – злобные, умоляющие, испуганные. Я двигалась, как огибающая скалы волна. Как танцовщица, способная лишить жизни своего партнера, сделав один-единственный шаг и перерезав ему горло.

Никто не знал, что миротворцев будет так много. Но я радовалась этому, потому что смертельная энергия, клубящаяся глубоко в груди, могла разорвать меня на части. И я выпускала ее, лишая монстров их жизней.

– Ксивер, на три часа!

Услышав в слуховом устройстве крик Астрид, я резко повернулась вправо и вскинула руку. Молния затрещала и сорвалась с кончиков пальцев, заставив миротворца замертво свалиться на пол главного зала.

Альтинг реконструировал банк после Падения, поэтому он был одним из самых современных и роскошных зданий во всем кластере. Конечно, если не считать того, что часть панорамных окон последнего этажа превратилась в мелкую крошку, а графитовая плитка под ногами была залита кровью.

– Астрид, сзади! – рявкнула я, когда к ней подобрались двое вооруженных мужчин.

Мы сражались, и сражались, и сражались.

Но уже без них.

Внутри меня бурлила такая жгучая ненависть, что я физически чувствовала испепеляющее пламя в груди. Мои руки тряслись от желания вернуться в Альтинг и уничтожить его до основания, но я понимала, что сейчас у меня есть задачи поважнее.

Однако это не мешало мне сгорать изнутри.

…убей

…убей всех

…убей всех, кто виновен в их смерти

Это слово.

Смерть.

Я ненавидела его.

…потому что

…они были

…мертвы

м е р т в ы

Кажется, я начала сходить с ума.

По моему лицу градом катился пот, а залеченная целителями рана продолжала ныть. Сиера и Джулиан сражались неподалеку от Астрид, но мне было тяжело разглядеть их из-за суматохи. Большая часть миротворцев была одолена, а работники – выведены через запасные выходы.

Все ждали, когда Феникс заблокирует ворота и отрежет банк от внешнего мира.

Все ждали, а я

убивала.

– Кажется, встречаться при таких обстоятельствах стало некой традицией.

Отбросив миротворца электромагнитной волной, я медленно повернулась на знакомый голос.

Регулус стоял у подножия массивной лестницы, уводящей на второй этаж. Его пистолет был направлен мне в голову, но во мне не осталось ни капли страха. Что это – глупость или отвага?

– На этот раз я прострелю тебе не только ногу, – прохрипела я, чувствуя, как глаза наливаются кровью.

Перед внутренним взором мелькнули все злодеяния этого человека. Он заслуживал смерти так же, как и Марлоу.

– Знаешь, ты как насекомое: мешаешься под ногами, но никто не может тебя раздавить. Только ты допустил ошибку, когда пришел сюда, Ланцет. Сегодня у меня отвратительное настроение.

Он глумливо усмехнулся, и черты его лица исказили возрастные морщины.

– Тебе не идет эта напыщенность, Ксивер Зальцри. Неужели… – В его взгляде отразилось осознание, когда он осмотрел меня с ног до головы и остановился на глазах. Глазах, в которых плескалась скорбь. – Так это правда? Всеми известная дочь Карателей похоронила своих родителей, а по совместительству лидеров революции, – протянул он насмешливым тоном, от которого мои зубы заскрежетали. – Жаль, я не видел своими глазами. Эти двое молили о пощаде? Они уходили, держась за руки? Верили в любовь и Бога, которые не спасли их?..

– Заткнись! Закрой свой чертов рот!

Регулус довольно оскалился.

– Дело за малым – избавиться от их отпрысков.

Я знала, что он выводит меня на эмоции, но не могла справиться с безудержным гневом. Молнии взвились вокруг ладоней и потянулись по всему телу, готовые сорваться с цепи.

Я убью его.

Я знала, что убью его.

За спиной послышалось движение, а затем в зал проник еще один отряд, но то были ремалийцы, подверженные действию сыворотки. Сражение вокруг продолжалось, однако моя цель была иной – я смотрела только на Регулуса.

Он двинулся ко мне хромающей походкой и остановился напротив. Затем, опустив пистолет себе под ноги, отбросил его носком ботинка. Думал, я отступлю?

Мои молнии медленно рассеялись. Сжав кулаки и прикрыв ими лицо, я приняла боевую стойку, которую оттачивала на протяжении нескольких месяцев в тренировочных залах. Сначала в Академии «505», затем – в штаб-квартире Карателей.

Регулус повторил мое движение, но я бросила:

– Нагрудник.

Он усмехнулся и вытащил еще один пистолет.

– За поясом.

– Сама достанешь?

Я поморщилась от отвращения. Ебаный ублюдок.

– Думаю, смотреть там не на что.

Как только Регулус достал последний пистолет, он бросился в мою сторону.

Его выпады были отточенными и невероятно быстрыми, что напомнило мне технику Роксании. Тогда я поняла: она проходила военную подготовку именно у Ланцета, что сыграло сейчас мне на руку. Я могла предугадывать его атаки, потому что последние месяцы мы много времени тренировались с Роксанией. Однако из-за опытности этого человека я начала задыхаться уже спустя пару минут.

Мы кружили вокруг друг друга, словно в смертельном танце. Я следила за его движениями, стараясь найти слабые места. Его ведущей рукой была левая, в то время как я могла управляться обоими. Регулус был взрослым массивным мужчиной, но я обладала ловкостью и скоростью.

Пригнувшись под кулаком, я выбросила руку и ударила его в челюсть.

– Маленькая сучка!

Через мгновение кулак впечатался мне в лицо. Затем в живот. И снова в лицо. Удар, удар, удар. Я отпрыгнула на пару шагов. Перед глазами замелькали черные точки, а на мраморный пол брызнула кровь.

Но я снова двинулась в атаку.

Битва вокруг продолжалась. Никто не подавал виду, однако произошедшее подкосило нас. Не только меня и Крэйтона, который разбирался сейчас вместе с Рейвен с Банковским Советом, но и всех Карателей. Мне хватило одного мгновения, чтобы понять это, оглядев огромный зал.

Знаешь это чувство, Ксивер, когда искра в груди медленно затухает? Когда ты всеми силами держишься за идею, боишься сдаться, подвести своих людей, но твои движения становятся такими, будто ты больше не боишься, что жизнь оборвется? Будто