С другой — самого Ингвальда, который не хотел иметь незаконных детей от своих рабынь-наложниц. Кристин убедила его в том, что дети от рабынь будут воевать с их законными отпрысками из-за наследства и трона. Однако никому во дворце не было известно, имеет ли Ингвальд на стороне детей.

Кристин же следила тщательно за всеми служанками во дворце. Не дай боги кому-то из прислужниц забеременеть от конунга. Не сносить этой девке головы!

Меня передернуло, когда я об этом подумала. Ведь я провела с конунгом ночь. Что, если я от него забеременею? Тогда Кристин точно убьет меня. Нужно поскорей отыскать знахарку или повитуху.

Приготовив одежду, я постояла и подождала, когда дроннинг упокоится.

— Госпожа, я могу идти?

— Да, только не отлучайся далеко. Собери всех, чтобы были на обеде, — она встала и пошла одеваться за ситцевую ширму.

По идее, это было не мое дело, собирать ее пташек. Но лучше госпоже не противоречить, а то она быстро за острый язычок домой отправит. Я молча кивнула и поспешила из дворца на улицу. Мне нужно было разыскать знахарку. На таком празднике они всегда нужны. Редко кто переносит пойло из одуванчиков.

ГЛАВА 5

Выйдя во двор, я увидела, что господин Ингвальд никуда не отбыл. Он стоял у конюшни и общался со своими дружинниками. Я уже обрадовалась, что смогу спокойно выдохнуть и не сталкиваться с ним хотя бы какое-то время. Незаметно прошла по двору и почти завернула за угол, как услышала голос Эммы.

— Кэролайн, подруга, ты куда?

Эмма стояла в обнимку с Лодином, главным дружинником конунга. Подруга была разодета так богато, словно у нее свадьба. На ней красовался вышитый бордовый сарафан и белоснежная рубаха. На шее крупные бусы. Темные волосы украшал ободок.

Я несмело подошла ближе, косясь на конунга, не смотрел ли он на меня. А Ингвальд, конечно, смотрел и одновременно болтал с Лодином. Тот был не только его дружинником, но и лучшим другом.

— Хотела сходить к знахарке. Не знаю, что мы пили в первую ночь, но меня сильно тошнит, — пожаловалась я, шмыгнув носом.

Подруга сияла от счастья и улыбалась. По ее серо-зеленым блестящим глазам было видно, что она влюблена.

— Да я сама плохо помню, что нам там наливали дружинники.

Я отвела подругу подальше в сторону.

— Нам наливали дружинники? — я удивилась, и мне тут же стало не по себе.

— Конечно! Господин Ингвальд пришел со своими дружинниками к источнику, попросить благословения у главного жреца, — хмурясь, смотрела на меня подруга.

— Слушай, что там было у источника, я совсем ничего не помню? — простонала я, тяжело вздохнув.

— Ну, мы пили с дружинниками и господином, а потом разбрелись кто куда. Ты ведь тоже с кем-то ушла, или я путаю?

— Я не помню этого момента, — сказала, схватившись за голову.

— Как же так, подруга?

— Да, Эмма, меня обесчестили, — я отвернулась, чтобы она не видела, как слезы покатились градом по моим щекам.

— О боги, и что, этот мерзавец не объявился? — она резко повернула меня, смотря в лицо. У нее были слезы на глазах.

— Конечно, объявился, только я дала ему клятву молчать об этом, — я быстро достала платочек из кармана и начала вытирать лицо. Так как увидела, что Ингвальд пытался подслушать, о чем я говорю с подругой, и вот-вот мог подойти к нам.

Эмма прикрыла рот рукой и сделала большие глаза.

— Ну, подруга, знаешь, мне на ум только один мужик приходит, который мог бы взять с тебя такую клятву...

— Я не знаю, что мне теперь делать. Не могу служить госпоже Кристин, словно ничего не произошло. Эмма, мне так страшно. Я боюсь госпожу Кристин, что будет, если она узнает о нас с ним?.. — я взяла подругу за руки и крепко сжала.

— Я сама ее боюсь. Слышала, нас всех разыскивает Фрида, и она в страшном гневе, — подруга тяжело вздохнула, теребя бусы.

— Да, потому что утром никого не было в комнате, кроме меня. Сначала я помогала Ингрид в зале, а потом госпоже — привести себя в порядок.

— Слушай, не расстраивайся сильно. Подумай только, сколько девушек во дворце мечтают о нем, том самом, а тебе вот так вот легко повезло, — тщетно попыталась успокоить меня Эмма.

— Ты что такое говоришь, подумай, какая судьба меня теперь ждет, — меня затрясло, никакой женщине не пожелаешь жизни отшельницы с ребенком на руках.

— Подожди немного, не накручивай себя. Что он-то сказал тебе, должен же был как-то объяснить это? — Эмма развела руками и невзначай бросила взгляд в сторону конунга.

— Сказал, чтобы я оставила это в тайне, и заявил, что я теперь только его! — высказалась я сквозь зубы, в душе кипела обида.

— Ну, вот видишь, не горюй так и не убивайся. Может, правда между вами будет все серьезно, — подруга явно не понимала, что она сейчас болтала.

— Что?! Ты хоть сама в это веришь, Эмма? Сколько девушек по нему сохнут, которых он бросил, — я кинула на конунга полный злости взгляд.

— Да, он бросил их, потому что его жена узнала об этом. Я тут слышала от одной служанки в бане, что давно у него была связь с какой-то красавицей, в гости приезжала со своим отцом. Они с конунгом полюбили друг друга, и она даже забеременела. Но, когда Кристин узнала об этом, отравила ее, — рассказала мне Эмма дворцовые сплетни, глядя по сторонам.

— Ой, Эмма, нехорошо госпожу обвинять в подобном грехе, если сама, своими глазами, не видела, — я цокнула языком.

— Но люди-то не станут просто так выдумывать!

Тут неожиданно нас прервала откуда-то внезапно появившаяся Фрида. И у смотрительницы был очень недовольный вид.

— О чем судачите, пташки?! — прислужница надула щеки и положила руки на пышные бока.

— Ой, Фрида, я как раз тебя искала, чтобы сообщить радостною весть о себе, — Эмма чуть не бросилась обнимать угрюмую прислужницу.

— Госпоже и скажешь, она зовет вас к себе! — оттолкнула она Эмму и поспешила во дворец.

— Ой,