Конунга Ингвальда я знала лишь несколько дней. Мы с Эммой прибыли сюда в начале недели, еще до того, как он вернулся с Большой охоты. Тогда, на ужине, я впервые его увидела. Конечно, все девушки охали и ахали, какой он мужественный и красивый мужчина, и это, разумеется, заразительно.

После ужина, под утро, выпивший и распаленный конунг ворвался в покои госпожи Кристин и, как дикий, набросился на нас с Ингрид. Он прижал нас к себе до хруста костей и смачно поцеловал меня в щеку. За что госпожа Кристин его отругала и выгнала из своих покоев — отоспаться и прийти в себя.

В тут ночь я, конечно, долго не могла уснуть, так как впервые ко мне прикоснулся вот так чужой мужчина. Фрида меня успокаивала и сказала, что утром все забудется. Но ее слова меня не утешили. Наоборот, тогда со мной что-то произошло, конунг не выходил у меня из головы. Хотя чему удивляться, это было почти накануне колдовской ночи.

И в первый день, когда начался праздник, Ингвальд пил и все смотрел на меня. Конечно, госпожа Кристин этого не видела, она разглядывала наряды женщин и ни с кем не общалась. Нам, как ее личным служанкам, было разрешено пить и есть с праздничного стола. Кто знает, что нам там наливали. Никто за этим не следил.

Напившись и натанцевавшись, мы с девушками побежали к источнику. Путь туда лежал через дубовую рощу. Там мы и наткнулись на конунга и его дружинников. Точно помню, как вошла в темную рощу, но на этом моменте мои воспоминания обрываются…

ГЛАВА 4

Ранним утром я сидела на кровати и заплетала косу, полностью погруженная в свои мысли.

Ах, если бы можно было выпить какого-нибудь зелья и вспомнить свою первую ночь с мужчиной. Да и еще с каким!

Но вот что же ждет меня дальше, какую судьбу уготовили боги?

А если моя семья узнает об этом? Отец наверняка выгонит с позором из дома...

Дверь отворилась, и на пороге появилась та, кого я сейчас больше всего боялась во дворце. Дроннинг Кристин стояла передо мной бледная, как поганка, и в отвратительном настроении. Она была несобранная, в одной ночной рубахе и с растрепанными волосами.

— Ну, хотя бы ты тут, Кэролайн. Куда подевались все мои пташки? — рассеянно осмотрела госпожа комнату.

Я вскочила как ужаленная.

— Ушли к ручью, — промямлила я.

Кристин положила руку на лоб. Ее трясло. Кажется, и госпожа перебрала с элем.

— Проклятый праздник! Пойдем, приготовь мне одежду и расчеши волосы.

Я пошла за госпожой в ее личные покои. Кристин чаще ночевала здесь, чем в супружеской опочивальне. Она собирала служанок у очага, где мы вышивали или вязали, болтали на всякие темы. Лишь об одном мы никогда не разговаривали, о мужчинах.

Кристин присела в свое кресло у большого круглого зеркала в резной оправе. Я взяла в руки гребень и начала медленно расчесывать длинные рыжие волосы. У нее они были почти до пола. Госпожа могла подолгу сидеть и смотреть на свое отражение. Кристин не любила, когда с ней разговаривали, если сама она молчала и ничего не спрашивала. Все эти дни волосами госпожи занималась именно я, и она называла меня молчуньей.

Я закончила заплетать две косы, когда за дверьми послышались голоса. В покои вошли Ингрид с подносом в руках и вслед за ней конунг Ингвальд. Когда увидела его, мне сделалось нехорошо, и я опустила взгляд.

— Доброе утро, госпожа! — Ингрид опустила маленький поднос на столик у зеркала и, поклонившись, снова ушла.

Я чувствовала, как конунг смотрел на меня. Но не подняла взгляда, продолжая заплетать косы.

— Мне выйти, госпожа? — тихо спросила я и посмотрела в зеркало. Меньше всего мне бы хотелось присутствовать при семейном разговоре.

— Нет, делай свое дело! — кинула она на меня грозный взгляд.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая супруга? — Ингвальд, пройдя мимо, слегка тронул меня плечом.

— Отвратительно! Ты должен узнать, кто поставил на главный стол эту дрянь из одуванчиков, он хотел меня отравить, — высказалась Кристин сразу, не пожелав мужу доброго утра.

— Не придумывай, ты просто перебрала, как и многие, — усмехнулся конунг и встал возле Кристин, смотря, как я заплетаю косы его жене.

— Нужно прекратить эту пьянку! — Кристин взяла с подноса кубок с козьим молоком и выпила.

— Предлагаешь запретить праздник из-за тех, кто не умеет пить? — ответил Ингвальд.

— Напомни мне, сегодня после обеда мы должны были поехать на охоту с соседями? — Кристин схватилась за голову. За посиделками она призналась, что ненавидела любые мероприятия.

— Все в силе, скоро отбываем, собирайся, — сказал он, готовый уже прямо сейчас оседлать лошадь.

— Отмени встречу! Я не поеду, мне нехорошо, — Кристин сделала такой тяжелый вздох, словно ее гнали работать.

— Как знаешь, я подумал, что ты захочешь отдохнуть там, вдали от дворца и дел.

— В следующий раз, я же сказала, что очень плохо себя чувствую.

— Может быть, дело вовсе не в выпитом эле?

— На что ты намекаешь, дорогой? — усмехнулась Кристин, прикинувшись, что не понимает, о чем речь.

— Может, ты скоро порадуешь меня долгожданным счастьем?

— Милый, ты забыл, что на той неделе мы делили вместе постель, а потом у меня были мои дни. Вряд ли я ожидаю долгожданное чудо, — Кристин наигранно улыбнулась, но по выражению ее лица было видно, как она ненавидела, когда ей напоминали о больной теме.

— Ну что ж, выздоравливай поскорее и возвращайся в супружеское ложе, — немного потоптавшись, Ингвальд покинул покои, бросив на супругу недовольный взгляд.

Я увидела, как Кристин передернуло, когда он вышел. Она закрыла глаза и покачала головой.

— Ненавижу! — она вытерла пальцами капающие слезы и шмыгнула носом.

Я закончила заплетать косы и пошла подготавливать одежду. В глубине души я сочувствовала Кристин, ведь у нее не получалось забеременеть. Про них ходили во дворце всякие слухи. Несмотря на то что Кристин старалась их вовремя устранить.

Молодой конунг никак не хотел смирятся с тем, что у них с Кристин нет наследников. С одной стороны, обвиняли дроннинг, так как она