Открываю рот, чтобы заявить, что моё уменьшительное имя – Лия, а не Мели. Но тут же его захлопываю. Да какая разница, как он меня сейчас назвал? Меня сейчас должно волновать другое. Я допустила какую-то ошибку. Едва ли он скажет «спасибо», когда увидит на плече непонятную татуировку. Не думаю, что обрадуется. Остаётся только надеяться на то, что в Академии лекари лучше, чем в нашем захолустном городке, и они смогут это исправить.

Нет смысла тянуть. Надо признаваться сейчас, пока он испытывает благодарность.

– Только я нечаянно…

– Кес, – перебивает меня парень. – Меня зовут Кестер.

– Д-да, Кестер, я поняла, но я хотела сказать, что, к сожалению…

Однако меня опять перебивают.

– Интересное ощущение, – задумчиво говорит Кестер и касается пальцами правой руки своего левого плеча.

Сначала он его осторожно ощупывает, затем более уверенно растирает.

– Хм, даже следа не осталось. – В его голосе удивление.

– К-какого следа? – испуганно спрашиваю я.

– Обычно пару дней после повреждений держится рубец. А сейчас кожа гладкая. Как ты это сделала?

– Я сама не очень понимаю, – бормочу я.

И это правда: я опять не понимаю, что именно произошло, как и в случае с арбалетным болтом. Было дело, я прижигала магией мелкие капилляры, но тут был крупный сосуд, и я точно не использовала огненное плетение. Так откуда взялась руна?

– Главное, у тебя получилось. – С этими словами Кестер легко, одним движением поднимается на ноги. – Я себя чувствую совершенно нормально.

Знать бы, что именно у меня получилось. Моя решимость рассказать про руну снова тает. Может, соврать потом, что это временная татуировка и она сама исчезнет, когда всё окончательно срастётся? А что? Самая невероятная ложь может и за правду сойти.

Задумавшись, упускаю момент, когда Кестер оказывается рядом со мной.

– У тебя красивое имя, Мели, – говорит он, и в его голосе появляются мягкие бархатистые нотки. – И пахнет от тебя лесной земляникой.

Только не это. Я делаю шаг назад и упираюсь спиной в ствол дерева.

Глава 3. Академия

Если я и допустила тот поцелуй, то только потому, что он застал меня врасплох. Я просто испугалась, что своим целительством причинила ему вред, и не успела понять, что происходит. А потом… Нервно сглатываю. Его реакция была такой неожиданной.

Моя, впрочем, тоже.

– Странное ощущение, – говорит задумчиво Кестер. – Как будто я встречал тебя раньше.

А он точно был без сознания? Или сейчас он играет со мной, как кот с зазевавшейся мышью?

Кестер делает ещё один шаг, нависая надо мной и втягивая носом воздух, словно большой хищник.

– М… – издаёт он нечленораздельный звук и встряхивает головой, словно избавляясь от наваждения.

Мои губы покалывает. Колени становятся ватными, а по телу, противореча моей решимости дать отпор, пробегает волна дрожи, больше похожая на предвкушение.

Я знаю этого парня от силы пару часов. И если первый поцелуй можно списать на растерянность, то сейчас я стою на неведомой грани, за которой только падение вниз.

– Нет, – заявляю я охрипшим голосом, вжимаясь в ствол дерева.

– Да я понимаю, – мягко продолжает Кестер, по-своему поняв моё «нет». – Я бы тебя запомнил. Ну что, идём… Мели?

Он произносит это «Мели» после небольшой паузы, немного растягивая, словно пробуя на вкус.

Кестер наклоняется и подхватывает лежащий у моих ног саквояж. Выдыхаю с облегчением, но одновременно ловлю себя на том, что испытываю лёгкое разочарование, а ещё стыд. Я ожидала сейчас чего-то другого?

Хорошо, что темно, и парень не видит, как краска заливает мои щёки.

– Книги свои бери, – продолжает он. – Я завтра посмотрю, что с ними можно сделать. На факультете бытовиков, уверен, сумеют привести их в порядок.

Присев на корточки, подбираю пострадавшие учебники. Обложки размокли, о страницах той книги, которая раскрылась под дождём, лучше не думать. До завтра, скорее всего, они склеятся так, что никакая магия их не спасёт. Впрочем, думаю я об этом как о чём-то неважном. Слишком много всего произошло за сегодняшний вечер. На эмоции сил больше нет.

Выпрямляюсь чересчур резко. В глазах на пару мгновений темнеет, и я спотыкаюсь на первом же шаге.

– Осторожнее. – Кестер придерживает меня за локоть.

– Всё нормально, – слишком резко говорю я, выдёргивая свою руку из его пальцев. – Надо идти.

Снова подъём вверх. И если вначале приходится отгонять навязчивую мысль о том, помнит ли Кестер о том, что произошло, то через сотню метров я уже ни о чём не думаю, кроме того, чтобы переставлять ноги и не отставать.

После прошедшей грозы пахнет свежестью и чистотой. Я бы насладилась этим ощущением, если бы не устала и не замёрзла. Прохладно. Лёгкий ветерок сбрасывает с веток капли воды, и я ёжусь, когда какая-нибудь из них попадает мне за шиворот.

А ещё очень хочется есть. У меня в саквояже остался приличных размеров ломоть хлеба и тоненький пластик сыра. Будь я одна, я бы не удержалась и остановилась, чтобы поесть. Но надо потерпеть. Надеюсь, это последний раз, когда я испытываю чувство голода. В конце концов, скоро я доберусь до Академии, а там, говорят, студентов неплохо кормят, и мне не придётся больше думать, где раздобыть хоть немного денег, чтобы улучшить скудный приютский рацион.

Сглатываю голодную слюну. Выдержу, не маленькая.

Лес резко расступается, и мы оказываемся под стеной Академии, сложенной из массивных камней разного размера, плотно пригнанных друг к другу. Неужели дошли?

Кестер останавливается и поворачивается ко мне лицом. Небо уже совсем очистилось, и начинает светать. И мне становится очень неуютно под его взглядом. Страшно представить, как я сейчас выгляжу. Грязное измятое платье с укороченным подолом, из-под которого выглядывают дешёвые туфельки. Если там, в темноте, он этого не понял, то теперь-то уж точно должен увидеть, что я не из его круга. Даже хорошо, что он не помнит о том, что произошло в лесу. На таких, как я, парни его круга обращают внимание только с определёнными целями. Знаю. Помню я похабные взгляды сынка мэра, зачастившего в городскую больницу, когда я проходила там практику. И о его грязном предложении тоже помню.

Насупливаюсь. Этот Кестер, конечно, хорош собой, но тем больше оснований держаться от него подальше, если он чего-то такого себе удумает.

Но, как оказывается, это у меня в голове творится марг знает что. Кестер же думает явно о другом.

– Устала? – спрашивает он.

– Не очень, – вру я, но голос мой звучит еле слышно.

На самом деле сил совсем не осталось. И парень это понимает.

– Надо было