— Дальше мы сами, детектив.

Я подняла взгляд и увидела двух женщин и одного мужчину, широким шагом входивших в двери. Все они были одеты в черные кожаные костюмы, за спинами каждого висело по мечу. Они двигались с господствующей уверенностью, как будто как только они вошли в комнату, все в ней стало принадлежать им. Они были правы. Я стояла там, застыв на месте и глазея на трех солдат Легиона Ангелов. Рядом со мной Валери уронила челюсть от изумления.

Женщина впереди, на груди которой был приколот маленький платиновый значок в виде цветка, поманила к себе Мелани. Как будто охваченная трансом, наша коллега подчинилась зову солдата.

— Легион ценит ваше сотрудничество, — сказала значок с цветочком, а потом они развернулись и ушли, Мелани последовала за ними.

В участке воцарилась тишина. Никто ничего не говорил. Никто даже не двигался. Мы едва дышали.

— Вау, — наконец-то ахнула Валери. — Легион Ангелов. Здесь.

— Это не к добру, — проницательно заметил Лиам. — Легион не приходит из-за пустяков. Чего бы они ни хотели от Мелани, для неё это добром не кончится.

Нет, не кончится. Если они узнали, что Мелани — телепат, то заставят её служить богам. А если они узнают о царстве снов, то у меня большие проблемы. Леон сказал, что это царство снов создано исключительно для меня, и у меня не оставалось ни капли сомнений, что Легион любыми средствами выяснит, зачем это было сделано, даже если понадобится меня пытать.

Глава 4

Когда этой ночью я вошла в Яму в моих снах, Леон ждал меня. Мое удивление от встречи с ним едва не пересилило мою злость.

— Лжец, — прорычала я, когда наши мечи ударились друг о друга.

Десять ночей назад я обнаружила, что на самом деле могу драться мечом. Все менее и менее вероятным казалось, что в прошлой жизни я была кем-то невинным вроде механика. Напротив, мое тело выполняло все движения в сражении с безжалостной эффективностью, как будто я была создана исключительно для этого. Эта мысль беспокоила не меньше самого кошмара.

— Когда это я солгал тебе, Никс? — спросил он с легкой улыбкой, парируя мои удары.

— Ты сказал, что это всего лишь сон, что ничто из происходящего здесь не переносится в реальный мир, — в моем теле пульсировала злость, подогревая мои атаки. — Этим утром сестра одной из твоих жертв сказала, что Ферн мертва.

— Этого не должно было произойти. Мы допустили ошибку.

— Объяснись, — проскрежетала я сквозь стиснутые зубы.

— Девушка была телепатом, — сказал он. — Мы этого не заметили.

— Какое отношение её магия имеет ко всему этому?

— Большое. Телепаты переживают мир сновидений иначе, чем все остальные. В отличие от других, телепат помнит все, что здесь происходит. Её реальная половина и половина во снах связаны.

— Поэтому когда она умерла здесь… — начала я.

— Она умерла в реальном мире, — закончил он. — Никс, ты должна мне поверить. Я никогда не желал её смерти.

— Каждое утро на протяжении последних девяти дней я просыпалась с синяками и царапинами. Хочешь сказать, я тоже телепат?

— Нет, ты нечто большее, — уклонился он.

— Что я такое?

— Единственная в своем роде.

— Я устала от твоих игр, — вспылила я. — Ты лжец и убийца.

Он содрогнулся от моего обвинения — или, возможно, это была реакция на мой меч, полоснувший его по плечу. Рана была легкой и мгновенно исцелилась, как только он провел по ней пальцем.

— Что ты такое? — потребовала я, вновь нанося удар.

— Ты знаешь, что я такое.

— Монстр. Ты приводишь нас сюда каждой ночью. Ты заставляешь нас сражаться ради своего увеселения. Смерть Ферн не была первой, не так ли?

— Все, что я делал, я сделал ради тебя, Никс. Ради нас.

— О чем ты говоришь, черт тебя подери? Я даже не знаю тебя.

— Знала, — сказал он. — И как только я освобожу твой разум, ты вновь меня узнаешь.

Он вскинул руку, высвобождая телекинетический удар, который жёстко впечатался в моё тело, посылая меня в полет через всю Яму. Моя спина врезалась в стеклянную стену, вышибая из легких воздух. Я рухнула на пол, перед глазами затанцевали черные точки. Голова кружилась, а кости протестующе заскрипели, когда я встала.

— Возможно, я не хочу узнавать того, кто пытается меня убить, — сказала я.

— Я пытаюсь освободить тебя от проклятья, лежащего на тебе.

Он метнулся вперед, быстрый как молния. Моя рука взлетела в воздух, сбивая его кулак, потом я вновь замахнулась, нанося удар ему в голову. Когда моя кожа соприкоснулась с его кожей, смутный поток перепутанных воспоминаний охватил меня. Я заморгала, глядя на мужчину перед собой. Я знала его. Каким-то образом.

— Ты начинаешь вспоминать, — сказал он. Его губ коснулась улыбка, а в моем разуме мелькнуло изображение нас, целующихся. — Ещё немного.

Я покачала головой, стараясь сосредоточиться. Когда помутившееся зрение прояснилось, Яма исчезла. Леон и я стояли посреди зала, купающегося в цветах и магии. Я была одета в красное платье-танго с открытой спиной, облегавшее мои изгибы; он был одет в черный костюм, который льнул к его телу как жидкая тьма. Нотка тех знакомых сладких пряностей повисла в воздухе, электризуя мои чувства. Рука Леона сомкнулась на моей, и он закружил меня в резком повороте. Бодрое стаккато танго зазвучало в исполнении оркестра.

Леон опустил меня в наклоне.

— Мы танцевали так и ранее, любовь моя, — произнес он тихим шепотом, вибрировавшим на моей коже.

Он вновь поднял меня, ведя по танцевальной площадке. Музыка и магия взрывались в моей голове как маленькие фейерверки, каждый удар сердца услаждал мои ощущения. Впервые за пять лет я чувствовала себя проснувшейся. Живой. Я всего лишь проживала жизненные перипетии, существуя, но на самом деле не жила. Чего-то все время не хватало.

— Вспомни, Никс. Вспомни нас, — сказал он, проводя рукой по моему боку и вверх по руке. Его ладонь сжала мою, отправляя меня в резкий разворот. — Вспомни, кто ты, — его слова упали на мои губы.

В мыслях я видела, как мы тренируемся вместе, как сражаемся вместе. Я повалила его на пол. Как только я наклонилась, чтобы помочь ему подняться, его рука взлетела вверх, пальцы сомкнулись на моем запястье. Я не успела пошевелиться, как он впечатал меня в пол. Он пришпилил мои руки своими, поймал мои ноги коленями. Его рот жестко и жарко завладел моими губами, опустошая меня с ненасытностью оголодавшего мужчины.

А потом он просто ушел, как будто его