При упоминании своего имени змеюка стыдливо зарделась. Сейчас она выглядела скромнее любой невесты на выданье. Минимум макияжа, строгое платье песочного цвета, из дорогой ткани, забранные в косы светлые волосы, уложенные в прическу. Эдакая леди-наивность, претендующая на звание главной монахини академии.

Однако герцога было не провести. Я не знала откуда, но о скандале, который произошел после выпускного бала, он был отлично осведомлен.

– А не эта ли барышня не так давно угодила в самое сердце любовного треугольника? Это ведь именно вас, юная леди, застали с женатым лордом. Да не кто-нибудь, а его супруга. Неужели после столь вопиющей ситуации вы, леди Нахль, не отстранили эту бесчестную девушку от назначений?

Директриса снова недовольно поджала губы. Ее ноздри надулись от злости. Вероятно, женщина надеялась, что слухи о позоре змеюки до этого герцогства еще не дошли.

– Это вопиющая ложь. Девочку оболгали недоброжелатели, – заметила она уже без прежней уверенности.

– И весь род Африль заодно, полагаю, – усмехнулся Дэйривз, пригвождая дам снисходительным взглядом. – Скандальная семья, хитрый основатель рода, оплативший себе титул. Вы действительно считаете, что я подпущу эту… леди к своей дочери?

На этот раз в глазах обеих гостий плясали негодование и злость. Им явно пришлось не по вкусу унижение, которому их подвергли. Но останавливаться на достигнутом женщины не собирались. Всем своим видом директриса показывала, что она с места не сдвинется, пока не получит меня обратно.

И мы обе знали, что вариантов у меня нет. Что бы она сейчас ни придумывала, это не имеет никакого значения. Еще чуть меньше года я буду принадлежать академии, пока не смогу выкупить себя сама. Либо же пока кто-то другой не выплатит мой долг.

– Леди Нахль, да перестаньте юлить, – не выдержала я, подняв зевающую Сабиру на руки.

Директриса привычно поморщилась, услышав имя своего рода.

– Скажите прямо, что вам нужно? – потребовала я. – Мне и правда пора укладывать спать малышку. Если она не ляжет в ближайшее время…

– Его Величество требует Аларию во дворец, – припечатала леди хмуро, не дав мне закончить фразу. – Она назначена гувернанткой для его дочерей. Украв чужие документы, леди Харфурд приехала сюда, но не имела никакого права занимать чужое место. Ее сегодня же ждут ко двору.

Возникла звенящая тишина. Пауза длилась чуть дольше необходимого, став ощутимой.

– Так и знала, что этим все закончится, – выдохнула я, устало направляясь к лестнице вместе с малышкой. – Пойдем, моя прелесть, отнесу тебя бабушке.

– Алария, где твое воспитание?! – подавившись воздухом, возопила директриса мне в спину.

Замерев на миг на второй ступеньке лестницы, я оглянулась и ядовито улыбнулась:

– В бездне, леди Нахль. Я не знаю, как быть няней, а девочке нужна забота, так что делаю, что могу, – слегка присела я в намеке на издевательский реверанс. – Ну а если у вас на этот счет есть претензии, вы всегда можете отказать мне в найме. Насколько я помню, этот пункт в моем договоре на обучение тоже был. Но вы же не отпустите меня, не так ли?

– Алария, оставайтесь на месте, – неоспоримо приказал герцог, подавляя всех присутствующих одной своей драконьей аурой.

– А зачем, Ваше Светлейшество? – спросила я открыто. – Вы же тоже это слышали. Мой новый контракт подписан двумя сторонами из трех, а мое мнение на этот счет роли уже не играет. Еще почти год мной распоряжается академия.

– Не глупите, я сам поговорю с Его Величеством, – голос генерала значительно смягчился. – Занимайтесь делами и ни о чем не беспокойтесь.

…И ни о чем не беспокойтесь. Как бы я и правда хотела ни о чем не думать. Просто передать все проблемы и заботы в руки своего мужчины, предоставить ему возможность распоряжаться моей жизнью, но…

Я слишком привыкла быть самостоятельной и независимой. Гордость – вот что всегда добавляло мне проблем. Пресловутая гордость, которая являлась значительной частью меня. Не будь я такой гордой – и, возможно, монарх уже отстал бы от меня, насытившись желаемым. Но как бы я потом смотрела на себя в зеркале? Как бы я жила после этого, позволив кому-то себя уничтожить?

Нет ничего важнее жизни – этот урок я уже усвоила. Но если еще имелись силы бороться, следовало биться за свое и не отступать.

– Ваше Светлейшество. – Несколько замявшись, леди Нахль все же произнесла: – Вы действительно считаете, что вам нужны такие проблемы из-за какой-то девицы сомнительного происхождения?

– Вы забываетесь, леди Нахль. Умение держать язык за зубами – отличительная черта всех разумных леди, – припечатал герцог, зыркнув на женщину так, что она немедленно умолкла и сжалась, спрятав взгляд в ковер.

– Ваше Светлейшество, вам и правда не нужны такие проблемы, – грустно улыбнулась я, поглаживая засыпающую на моих руках малышку по золотым волосикам. – Мне было приятно работать в вашем доме.

Желая поскорее покинуть холл поместья, я спешно возобновила подъем по ступенькам, но, не пройдя и трех, резко остановилась и вновь обернулась. Теперь мой взгляд был устремлен к змеюке Африль. Я не знала, оставят ли ее в этом доме, пока не подыщут новую подходящую кандидатуру няни, но хотела сразу обозначить происходящее.

– Если с головы моей подопечной упадет хотя бы волос, я тебя из-под земли достану.

– Алария! – окликнул меня герцог, отчего малышка вздрогнула и проснулась.

Подкачивая ее, успокаивая звуком “ш-ш-ш”, я замерла на миг на ступеньке, ожидая услышать самые главные слова. Только это было не “Я тебя люблю”. Ждала нечто вроде “Вы выйдете за меня замуж?” или, на худой конец, “Я выкуплю твой долг перед академией”. Но генерал Волдерт больше не произнес ни слова, и я закончила подъем по лестнице, а после скрылась в коридоре.

И уже там, не совладав с собой, позволила единственной слезинке вырваться и прокатиться по щеке, чтобы в конце концов спрятаться в жалкой улыбке.

Король явно с нетерпением ждал меня сегодня во дворце.

Однако разговор между мной и герцогом все еще не был закончен. Показав леди Волдерт знаком, чтобы не шумела, я уложила Сабиру в ее кроватку, поцеловала пухлую щечку в последний раз и заперлась в выделенной мне комнате, не желая отвечать на вопросы матери генерала. Они так и читались в ее глазах, но сил на объяснения не осталось.

Пока я еще могла держать себя в руках, мне следовало собрать свои немногочисленные