Король взял себя в руки и вскочил на ноги, его взгляд был жёстким и всё ещё не понимающим.
- Планы изменились, - выдохнула я, и меня вырвало.
Я послала ползучую волну Между вниз по плечу, к обрубку руки, из которого вытекала кровь, и она сомкнулась на обнажённой, разорванной плоти и коже. Возможно, она не выдержит, но я надеялась, что продержится достаточно долго.
Когда поток крови замедлился и превратился в тонкую струйку, я хрипло произнесла:
- Блин. Мне пора сказать своё слово.
- Нелепо, - сказал он, слегка презрительно фыркнув.
- Этот чувак действует мне на нервы, - сказала я себе, всё ещё покачиваясь. Я должна была продолжать говорить, иначе меня бы начало тошнить или я бы упала, а я не могла этого сделать прямо сейчас, потому что наконец-то я была там, где мне нужно было быть.
Не мёртвая. Не окружённая запредельными.
Наедине с королём.
Только Между окружает нас, чтобы поиграть.
- Сядь, - сказал он мне. - Ты всё равно упадёшь. Ты не выйдешь из этой комнаты, так что сядь и отдохни, пока мы не начнём сначала. Если ты расскажешь мне то, что мне нужно знать, я подарю тебе по крайней мере быструю смерть - теперь тебе ничего не остаётся.
- Вот в чем ваша особенность, чуваки, - сказала я, чувствуя, как пот заливает мне глаза и щиплет их. Было так больно просто стоять там, когда весь мир вращался вокруг меня. - Вы продолжаете вести себя так, будто всё, что слабее, не имеет никакой ценности. Посмотри на себя! Ты стоишь там один и тратишь время, играя со мной, вместо того чтобы позвать на помощь, потому что думаешь, что человек, у которого осталась только одна рука, - то же самое, что мёртвый человек.
- Разве нет? - спросил он, вопросительно склонив голову набок. - Как ты думаешь, у тебя достаточно силы в другой руке, чтобы что-то сделать против меня? Даже если у тебя и есть какая-то сила в этой руке, как ты думаешь, хватит ли у тебя умения сражаться свободной рукой? Если бы у тебя было такое умение, помогло бы оно тебе против кого угодно, кроме другого человека?
Я рассмеялась, потому что если Атиласу ещё можно было доверять, то все мои друзья должны были быть в безопасности, а если я не могла доверять ему, то всё равно всё было кончено. По крайней мере, я так крепко связала магию короля, что он никогда больше не воспользуется ею, независимо от того, убью я его или нет. По крайней мере, теперь я могла сражаться не на жизнь, а на смерть.
- Это тоже чертовски типично для запредельных, - сказала я. - Ты думаешь, что всё важно только из-за того, как это относится к тебе.
- Скажи мне, что это неправда, - сказал он.
Между его бровями залегла морщинка, и я могла бы почти поклясться, что он пытался понять меня. Почему я была такой, какой была, как я работала - почему я делала и говорила то, что я делала и что я говорила. Вероятно, именно это качество помогало ему оставаться в живых так долго: качество, благодаря которому он казался таким человечным и дружелюбным.
- В смысле, это могло бы быть почти правдой, если бы я была правшой, - сказала я. - Но я левша, так что мне неприятно тебя огорчать, но ты отрубил не ту руку. И перестань пытаться опровергнуть мою точку зрения - ты спрашивал меня, что я могу сделать против тебя одной рукой? Не знаю, как у тебя, но для этого никогда не требовалось много сил.
Я потянулась к Между, не видя, не имея посредника, не имея ничего твёрдого, за что можно было бы ухватиться, и одним плавным, уверенным движением вытянула меч эрлинга в свою физическую реальность. Он пришёл ко мне без колебаний, как будто ждал именно этого момента, и в этот момент засиял насыщенным и тёплым, полностью жёлтым светом.
Король уставился на меч - совершенно забыв обо мне, насколько я могла судить, - и в его глазах был ужасающий голод. Я знала этот голод; я видела похожий голод в глазах Атиласа, казалось, целую вечность назад, когда я предложила ему дриаду, которую потом отдала детективу Туату. В том случае это был шанс обрести безопасность, которого у Атиласа никогда не было, и он так сильно этого хотел. Король очень хотел заполучить меч, потому что он представлял для него безопасность, но вместо того, чтобы просто жить и существовать для себя, он жаждал безопасности в своём королевском положении.
И это сказало мне всё, что мне нужно было знать.
- Ты никогда не вытаскивал его из Между, не? - сказала я. - Ты никогда не был способен вытащить меч из чего бы то ни было, не говоря уже о сыром Между. Ты когда-нибудь к нему прикасался?
- И всё же, - прошептал он, его грудь поднималась и опускалась чуть быстрее, чем нужно. - Левша или нет, меч эрлинга или нет, это всего лишь человек с отсутствующей конечностью. Пара минут возни, и всё закончится. С твоими друзьями я разберусь позже.
- Может быть, - сказала я. - А может, и нет.
Учитывая, как тщательно и надёжно я связала его магию, пока он издевался надо мной, ему придётся использовать свою силу. У него ничего не осталось.
Я, с другой стороны? У меня была магия, которую я могла использовать в Между, и у меня всё ещё было три конечности, чего было более чем достаточно, чтобы создавать проблемы. Моя жизнь не должна была закончиться из-за того, что я потеряла руку, хотя это могло бы закончиться раньше, чем я хотела, если бы я не закончила дела здесь и не добралась до одного вампира как можно скорее. Одного вампира, который, как мелькнула холодная мысль, сам может быть, а может и не быть слишком здоровым.
- Ой, - сказала я, свирепо ухмыляясь, в то время как пот заливал мне глаза. - Попробуй использовать свою магию. Рискни.
Он уставился на меня, сначала непонимающе, потом с недоверием, затем, пылая гневом, потянулся к единственной постоянной силе, к которой у него всегда был доступ, и обнаружил, что её не существует.
Я видела, как поднимается и опускается его грудь, как учащается сердцебиение, и это доставляло мне томительное удовлетворение.
- Что ты сделала? - требовательно спросил он.
- Одна рука ради магии короля, - сказала я. - Дороговато, по сравнению с тем, что она стоит, но, по крайней мере, ты не сможешь ей воспользоваться. Как долго, по-твоему, ты сможешь продержаться там, когда за тобой придёт Зеро, без магии, без меча?
- Для тебя это не будет иметь значения, - процедил он сквозь зубы. - Потому что ты будешь мертва.
- Может быть, - сказала я, но не смогла сдержать улыбки, потому что увидела, как что-то движется в темноте позади него.
Атилас был не единственным, кто пробрался на арену до того, как я запечатала её, призвав короля: он был не единственным, на кого я надеялась. У меня было глубокое, искрящееся чувство, что всё начинает складываться именно так, как я надеялась, - или, может быть, так кажется просто из-за потери крови.
Потому что, несмотря на помощь от вампирской слюны, я потеряла слишком много крови. Я едва могла стоять, не говоря уже о том, чтобы сражаться, но за спиной короля стоял Лес, с затуманенными глазами и старательно бесшумными шагами. И даже если его методы были нестандартными, а карманы набиты моими лучшими вилками, Лес знал, как сражаться - и как остаться в живых.
Мне следовало этого ожидать: он всегда был рядом. Каждый раз, когда я оглядывалась по сторонам, каждый раз, когда я играла с кем-то или бродила там, где не должна была.
Каждый раз, когда возникала опасность для эрлингов в целом и для меня в частности, он оказывался рядом. Я рассмеялась, задыхаясь и крепче сжимая меч, потому что я точно понимала, как всё сложилось - и что мне нужно было делать.
- Ой, Лес, - сказала я тени. - У меня кое-что для тебя есть.
И тогда я бросила ему меч эрлинга, вверх и через голову короля.
Король попытался схватить его, но он проскользнул прямо сквозь его пальцы, как будто был нематериальным - нет, как будто он сам был нематериальным. Клинок пролетел над его головой и с довольным звуком шлёпнулся в ладонь Леса, сначала рукоятью, а затем ещё какое-то мгновение описывал дугу, прежде чем он взял его под контроль. Лезвие замерцало голубым.
