– Меня отдал ему мой прежний покровитель как подарок.

Слушая это, Александра чуть не взорвалась. Но почувствовав её состояние, Алексей слегка надавил на её плечи, призывая к спокойствию.

– Чего ты хочешь от меня, Равена Деверо?

Едва Равена хотела ответить, сзади раздался звонкий женский голос.

– Прошу прощения, князь Михаил! Но разве правильно, что при обсуждении таких вопросов присутствует человечка?

Александра мгновенно почувствовала, как ярость Михаила выплеснулась наружу волной жуткого холода, расшвыривая мебель. Вампирши упали на колени, сбитые с ног этой мощью.

– Имя!! – голос Михаила больше походил на рёв.

– Оксана Ромашина.

– Возраст!

– Шестьдесят семь лет после обращения.

– Кто посмел обратить тебя?

– Я не знаю имени.

– Так вот, Оксана Ромашина, МОЯ СИЯЮЩАЯ имеет полное право присутствовать здесь. Потому что только благодаря ей я согласился на эту встречу. Но если хоть одна из вас ещё позволит себе непочтение к ней, я уйду, и даже её просьбы меня не остановят. Неужели ты так быстро забыла, как сама была такой же человечкой? Скажи мне, Равена, разве я могу быть уверен, что оставшись без контроля, такие, как эта Оксана, не возгордятся и не станут мнить себя чем-то исключительным?

– Прошу простить меня, князь Михаил. Прости меня, Александра. Некоторые женщины, присутствующие здесь, действительно немного нестабильны, но их психика травмирована жестоким обращением, насилием и отсутствием возможности хоть как-то управлять своей жизнью. Клянусь, что если женщинам позволят самостоятельно выбирать покровителей, либо отказываться от них, я собираюсь создать на собственные средства центр реабилитации. Многим из них нужна помощь. Но я не отрицаю, что есть и те, кому уже не помочь. Кто уже слишком сломан.

– Но ведь ты не можешь отрицать, что многие женщины довольны своими покровителями и своим местом в жизни?

– Я не смею с этим спорить, князь. Вот поэтому я прошу права для женщин самостоятельно решать свою судьбу. Ведь и тот факт, что некоторые покровители тяготятся наличием у них подопечных, но будучи слишком порядочными, чтобы отдавать другого человека как скот, существуют так годами. Я отдаю себе отчет, что это целый клубок запутанных и сложных отношений и нужен не один десяток лет, чтобы его распутать. Но и то, что всё не может оставаться как есть, тоже отрицать нельзя.

– Встаньте с колен.

Женщины поднялись.

Михаил задумался и, повернувшись, посмотрел на Александру.

– Это будет очень трудно, Лекси. И, возможно, будет стоить кому-то жизни, – прошептал он. Затем обернулся к замершим в ожидании вампиршам.

– Хорошо, я соберу совет Рожденных. Но вы должны быть готовы, что многовековые устои просто так не сломать. Даже если я и добьюсь изменений, это не значит, что все сдадутся без борьбы. Готовы ли вы сами пойти до конца?

Женщины закивали и радостно стали переглядываться.

– Да, князь. Это ведь лишь малая часть женщин, желающих изменений. Нас много по всему миру. И тех, кто готов говорить об этом вслух, и тех, кто пока боится.

– Хорошо, Равена Деверо. Можете уходить. В течение месяца зайдешь к Алексею и оставишь у него правильно оформленные ваши требования в письменном виде. К ним должен быть приложен как можно более обширный список женщин, готовых засвидетельствовать своё желание стать свободными перед советом Рожденных, если это потребуется. Бюрократию никто не отменял.

– Да, мой князь, – лицо Равены просто сияло. – Спасибо!

– Не мне.

– Спасибо тебе, Александра! Ты истинная Сияющая!

Александра кивнула, не зная, что ответить.

– Вы все можете идти, – отпустил их Михаил.

Когда женщины покинули клуб, Михаил перетянул Александру на колени.

– Что тебя напрягло? Я почувствовал, как ты сжалась вначале.

– Сжалась, говоришь? Да я чуть не обделалась, когда ты начал тут вещать страшным голосом. Ты со мной только так не говори, я так инфаркт получу.

– Неужели всё так плохо?

– Да иди ты, князь Михаил. Мог бы хоть предупредить, что будешь жуткое божество изображать.

– Лекси, прости. Я не подумал. Да и вообще, я не изображал. Это как-то само собой. Привычка.

– Ага. Я так и поняла. Природный талант. Такой так просто не пропьешь. Нет, ну скажи же, Лёшик, он страшный был до жути. И стульями еще кидаться начал.

– Да ладно, Лекси, он еще очень даже сдержан был сегодня. Никого же не убил. А пойдемте ко мне наверх. Клуб открывается через несколько часов, так что я вас чем-нибудь угощу, и ещё раз всё переварим. Только чур вы в моей квартире сексом не занимаетесь! После вас одни разрушения!

– Очень надо! Мы вообще сегодня идем новую кровать покупать! – уверенно заявил Михаил.

– А почему я не в курсе!? – возмутилась Александра.

– Хотел сюрприз сделать.

– Так, а давай без сюрпризов! В твоём исполнении они не всегда приятными получаются, – не задумываясь, уколола Александра.

Лицо Михаила сразу померкло, как будто внутри выключили свет.

– Прости.

– Да, ты лучше бы новую квартиру купил вместо кровати! – встрял Алексей. – Сколько можно жить в коробке из-под обуви?

– Да пошёл ты, Лёшик, со своей гигантоманией. Я люблю свою квартиру, – напустилась на него Александра.

– Михаил, ну ты хоть ей скажи!

– Не буду. Мне плевать где, лишь бы с Лекси.

– Вот всегда знал, что любовь – она сродни слабоумию, но чтоб так! Спасибо тебе, Лекси, что из нас двоих ты выбрала его!

* * *

Весь следующий месяц Александре казалось, что она живёт почти в раю. Наконец её жизнь становилась нормальной. Без метаний, без тоски, без постоянного тянущего чувства, что всё неправильно, нереально. Они вели себя как обычные влюблённые. С каждым днём Александра всё больше поражалась, как же он всё-таки изменился за эти годы. Он не требовал от неё ничего. Больше не запирал её, отгораживая от всего мира, как капризный жадный ребёнок любимую игрушку. Правда, наотрез отказывался отойти хоть на шаг все двадцать четыре часа. И с работы пришлось уволиться – работать с маячащим за спиной роскошным вампом, на которого пускает слюну весь бабский коллектив, – та ещё задача.

Иногда, когда привыкшая за эти годы жить одна Александра начинала бушевать, что он её просто душит, Михаил покорно соглашался дать ей пространства и уходил. В соседнюю комнату. Единственное место, где у них никогда не было разногласий, – это постель. Ну, или любое место, где можно было заняться любовью. Потому что Михаил реально был ненасытен, как будто компенсировал все потерянные годы. Да и сама Александра чувствовала, что загорается как спичка от любого его прикосновения и даже пристального жадного взгляда. Казалось, ощущение голода по его телу, его прикосновениям, его запаху,