— Я сделала всё очень осторожно, оговорила условия. Если бы твои планы поменялись и ты не приехал, если бы отказал Алену, они все поправились бы. Я не убийца, Уил!

— Она тоже не была! — он почти закричал, указывая рукой в ту сторону, в которой стоял дом травницы. — Думаешь, она нарочно извела их? Потому что они ей надоели, отправила всех в небытие? Есть вещи, которые ты не можешь контролировать!

— Так ты за этим привёз меня сюда⁈ Догадался и хотел показать мне, что бывает, когда себя переоцениваешь⁈

Я не предположила бы, что барон Монтейн умеет кричать, а сама закричала от страха.

— Решил ткнуть меня в это носом и посмотреть, как я отреагирую⁈

— Я надеялся, что ты сама скажешь, — он успокоился так же внезапно, как повысил голос.

Я медленно выдохнула, стараясь унять отчаянно бьющееся сердце, а Вильгельм сделал несколько шагов взад-вперёд.

— Ты пользовалась этой силой.

Он больше не спрашивал, но и не обличал, просто утверждал.

Я тряхнула головой, чтобы упавшая на глаза прядь не мешала его видеть.

— Что ещё мне оставалось? Мать учила меня обращаться с травами, но не с этим. Своей силы у меня нет.

— Ты даже не понимаешь, что натворила, — остановившись передо мной, он смотрел прямо в глаза, и я не посмела отвернуться. — Это не несчастный случай с овцами. И не отчаянный поступок спасавшей себя от насилия женщины. Ты понимала, что делала, добровольно обратилась к ней.

— Я запретила ей убивать.

Мой голос сел до хриплого шёпота, а Монтейн покачал головой, прерывая меня.

— Это уже не важно. Ты дала своё согласие. Почему ты думаешь, так хорошо всё получилось на берегу? Вы с этой силой теперь одно целое, и что ещё хуже, ты и правда ни черта не умеешь, а значит, у неё есть власть над тобой. Ты взяла товар. Но не платишь. Теперь он тоже может пересмотреть свою часть договора.

Он говорил, а моя голова начинала отчаянно кружиться.

— Что это значит?

— Что она начнёт сводить тебя с ума или сжигать изнутри. Сделает с тобой то же, что ты сделала с теми ублюдками. Или все, кто болел в твоей деревне, умрут. Что угодно, — он смотрел на меня еще почти минуту, а потом сделал шаг назад, разводя руками. — Какого чёрта ты вообще это сделала⁈

От понимания и ужаса я уставилась в землю, надеясь найти хоть какую-то опору. Тщетно.

— Я хотела, чтобы ты приехал. Хотела посмотреть на тебя и узнать, что из рассказов Мигеля, правда, прежде чем напрашиваться тебе в попутчицы.

— Почему было просто не вызвать меня, если ты знала моё имя?

Его голос так опасно сел, что я вскинула голову, опасаясь, что он вот-вот меня ударит.

— Откуда мне было знать, что ты приедешь? Если бы правдой оказалась половина, кто я, чёрт возьми, такая, чтобы Чёрный Барон свернул из-за меня с пути? Случайная девка из случайной деревни? Как бы я попросила тебя помочь?

— Твою мать, Мел!.. — он выдохнул это едва слышно, взялся за голову и отошёл.

Я же осталась стоять неподвижно, не думая, не чувствуя, даже не боясь.

Пытаясь представить себе реакцию Монтейна в случае, если он узнает, я думала, что буду умирать от страха — что он разочаруется во мне, что побрезгует мной, что бросит.

Теперь же, когда это случилось, мне было… никак.

— Я бы никого не убила.

— Ты не могла гарантировать, что твоя сила не убьёт их, — он вернулся ко мне в два шага, и тон его изменился. — Там же, чёрт возьми, были невинные люди, Мел. Пусть не самые лучшие, но люди. Дети.

Злость, которой я от себя не ожидала, начала подниматься внутри меня горячей волной, и она не имела никакого отношения к настороженно шипящей во мне силе.

— Дети, да, — я посмотрела ему в глаза. — А как же мой ребёнок? Тот, который мог бы у меня быть. Помнишь, я тебе рассказывала? Дом, собака. Он. Чёрт с ним, со всем остальным, но я хочу иметь ребёнка. Родить его, ни на кого не оглядываясь, вырастить хорошим человеком. И своего будущего ребёнка я стану защищать любой ценой.

— Даже ценой подлости?

Я не знала, что именно произошло, но Монтейн снова смотрел на меня спокойно. В его глазах снова читалась горечь, но он больше не злился, а мне хотелось только забыть обо всём и бежать от него как можно дальше.

— Да что ты можешь знать о подлости?

Он улыбнулся мне невесело, но обворожительно:

— Поверь, кое-что я о ней знаю.

Разумеется, он знал. Видел неоднократно, справлялся с ней сам, когда подло поступили по отношению к нему, но…

— Ты не смеешь меня судить, — я сделала два шага назад. — Ты хороший человек, ты готов жертвовать собой ради других и мчаться на помощь по первому зову. Я не такая и никогда не буду.

— Мелли…

— Не ходи за мной!

Глава 15

Барон выполнил мою просьбу, он за мной не пошёл.

Я поняла это только на другом конце деревни, поблизости от дороги.

Разумеется, ему не было нужды бежать следом — никакая опасность мне здесь не грозила, а ему наверняка не слишком хотелось меня видеть.

Как, впрочем, и мне — его.

Нам обоим требовалось время, чтобы остудить голову и привести мысли в порядок.

Монтейну — ещё и для того, чтобы решить, как действовать дальше.

Помогать невинной жертве чужих решений или человеку, способному поставить под угрозу жизни десятков людей, было принципиально разными вещами.

После того, что он сказал о моей силе и заключённом с ней договоре, от страха во мне тряслась каждая жилка, но именно этот страх гнал меня вперёд. Подальше от него.

Было невыносимо стыдно за то, что всё-таки не сумела сделать всё правильно и вываляла и его в этой грязи. Такой хороший человек, как Вильгельм, просто не мог, не должен был оказаться связан ни с чем подобным.

Вместе с тем во мне кипели злость и обида.

Пусть он не был эгоистом, как я. Пусть скорее отдал бы себя на съедение потусторонней силе, но не попытался использовать других, чтобы от неё сбежать или откупиться…

Он не смел меня судить.

Не смел говорить со мной так, словно я была глупее или хуже его.

Хотя и правда, конечно же, была.

Подлость…

Монтейн ничего не мог знать о ней.