Констанс была давней нежитью, и я до сих пор не понимала, как она умудрилась выжить, не притворяясь влюблённой, как это делали остальные — чтобы заставить людей добровольно кормить их. Она не любила никого. И никто живой не любил её. То, что мы с ней каким-то образом смогли не убить друг друга, а наладить совместную работу — всерьёз подпортила день столичным вампирам.

Больше всего меня тревожило то, что, в отличие от валяющейся на полу Брайс, Констанс вполне обладала достаточной жестокостью, чтобы управлять городом в одиночку. И ночь, когда она решит, что я ей больше не нужна… вполне может оказаться моей последней.

Дженкс считал, что она уже так решила — просто ей лень, и ей нравится, что грязную работу за неё делаю я.

И, прижимая руку к будущему синяку на бедре, я молилась, чтобы он был прав.

— Ты — марионетка! — не унималась Брайс, её чёрные глаза метались, пока не нашли крошечные белые туфельки Констанс. Те были усыпаны стразами — вульгарными и блестящими. — Ты позволяешь ведьме решать, что тебе можно, а что нельзя?! Да ты — позор!

— Ммм, — протянула Констанс и носком перевернула Брайс, поморщившись, когда на её маленькой туфельке осталась кровь.

Айви подошла ближе, её тёмный взгляд оставался спокойным.

— Всё в порядке? Мы пришли как можно быстрее.

Её губы дёрнулись, когда Констанс наклонилась и захлопала глазами, разглядывая серьги Брайс, несмотря на поток проклятий, который та извергала.

— Мы справились, — сказала я, вытягивая руку, чтобы размять локоть. — Пайк, сколько слюны попало Брэдy? Он будет в порядке?

— Думаю, да, — осторожно ответил Пайк, осматривая рваную кожу на шее брата и промакивая её салфеткой. Кровь уже сворачивалась. — Она, похоже, не особо сильная, — добавил он, когда Брэд вздрогнул, даже находясь без сознания. — Проблема в том, что у него больше нет защиты. Словно соблазнять двенадцатилетнего.

— Прости, — прошептала я, и тревога на лице Пайка сменилась на твёрдость.

— Он знал, на что шёл. Это не твоя вина.

Но я-то знала, что моя. И я должна была это исправить. Вот только не знала больше — как.

— Брэд. — Пайк встряхнул брата. — Брэд? Очнись, дружище. Насколько сильно она тебя ужалила?

Глаза Брэда распахнулись. Он моргнул, удивлённо уставился на руку, коснувшуюся салфетки у шеи.

— Что произошло? — Его взгляд метнулся к Брайс, чьи клыки всё ещё были в крови, а лицо скривлено в рычании на Констанс.

— Мне хоть понравилось?

Пайк усмехнулся, поднимая старшего брата на ноги:

— Ага. Повеселился. Теперь тебе бы не помешал душ, старик, — добавил он, и Брэд улыбнулся, его тревога — что он мог натворить чего-то страшного — рассеялась.

— Дальше вы сами. Я забираю его, — сказала Айви. Раздражение по поводу Констанс сменилось на нежную, почти материнскую заботу. Она прижала Брэда к себе и усадила его в кресло.

— Ты как? — спросила я Пайка. Он коснулся носа — кривого, в шрамах, по виду сломанного не раз. Он был в порядке. Мы вместе повернулись к Констанс и Брайс.

Виктор, забытый, хмуро и угрюмо стоял внутри моего круга. Это, наверное, история всей его жизни — вот почему Брайс выбрала его мишенью.

Я одним ментальным движением сняла заклятие, и защитный круг исчез.

Констанс даже не удостоила Виктора взглядом.

— Ты должна была дождаться меня, — сказала она, тоном избалованной девочки.

— Я ничего необратимого не сделала, — пожала я плечами. — Хочешь, и её отпущу?

Констанс пожала плечами — а потом изо всех сил врезала Брайс ногой в живот.

— Заткнись! — выкрикнула она, когда та застонала. Их взгляды — чёрный на чёрный — столкнулись.

— Я вижу, что ты задумала, — добавила Констанс уже совершенно иным тоном — резким, уверенным, знающим. — Здесь дело не в том, что ты убила наследника Виктора. Здесь дело во мне. И в тебе. И в моём городе.

Я вскинула брови — впечатлённая, как точно Констанс всё подметила.

— Морган была права, превратив тебя в мышь, — прохрипела Брайс с пола. — Ты — слабая и бесполезная. Ведьма? Ты позволяешь ведьме убивать за тебя?

Улыбка Констанс стала уродливой, клыки обнажились:

— Правда?

По спине прошёл холод, когда эта маленькая вампирша наклонилась, схватила Брайс за блузку крошечной ручкой… и приподняла её в воздух. Констанс была такой крошечной, что колени Брайс почти волочились по полу. Но та не повисела там долго:

я ахнула, когда Констанс одной рукой швырнула Брайс вверх — и в тот же миг вспорола ей горло скрытым ножом на спуске вниз.

— Констанс… — простонала я, когда тело Брайс с глухим стуком рухнуло на пол, а её жизненная кровь вылилась короткой алой струёй. В её чёрных глазах отразился шок, а затем зрачки побледнели, посеребрились. Она умерла. Окончательно.

— Да чтоб тебя к Повороту… Я не ради этого тебя сюда звала!

Виктор застыл, наконец-то осознав всю опасность, и отступил в угол. Я шагнула между ним и Констанс, заслоняя его.

— Нет? — спокойно переспросила та. Маленькая вампирша взяла салфетку, которую молча протянул ей Пайк, и вытерла кровь Брайс с кожи, поморщившись, заметив пятна на белоснежном костюме. — Тогда зачем ты меня позвала?

Мышцы Брайс уже начали расслабляться. Она была давно нежитью, и теперь её тело вскоре начнёт разлагаться. Максимум десять минут. Чем старше вампир, тем быстрее это происходит.

— Ты серьёзно? — спросила я, размышляя, не сохранились ли у Айви мешки для тел в шкафу за кастрюлей для пасты на кухне. — Я это не покрываю. На себя не возьму.

Констанс со спокойной грацией бросила окровавленную салфетку на труп.

— Чтобы управлять, надо убивать, — сказала она, и в этих словах раскрылась вся её стратегия выживания — без любви, без привязанностей. — Чем раньше ты это усвоишь, тем быстрее тебе больше не придётся этого делать.

Я её недооценила? — пронеслось у меня в голове, пока взгляд Констанс медленно обводил комнату. Виктор опустил голову, а Пайк подошёл к Айви и Брэдy. Он был насторожен, напряжён, держа себя по другую сторону опрокинутого кресла.

— Брэд ранен? — внезапно прозвучал её ласковый голос. — Пайк, меня расстраивает, как мало ты заботишься о безопасности брата. Он не должен был быть здесь.

Я подошла ближе к Айви.

— Есть и другие способы решать проблемы, кроме как убивать одну из сторон конфликта. Ты только что оставила целую семью без главы, и Виктор ничуть не стал от этого счастливее.

— Со мной всё хорошо, — прошептал испуганный вампир-нежить. Но это только разозлило меня сильнее.

— Ты так мало понимаешь, Рейчел, — отозвалась Констанс, и в её голосе послышалось нечто, смутно напоминающее нотации моего демонического наставника — Ала. — Это не твоя вина. Ты прожила лишь ничтожную долю лет — и все их живой.

Её движения были насыщены плотской, ленивой уверенностью. Она села в самое большое кресло, превратив его в трон. Айви сразу же поднялась. Один только Брэд остался сидеть — он мог себе это позволить: в своей детской простоте он лишь почесал шею, чтобы стимулировать укус.

— Успокойся, Виктор. Я не собираюсь тебя убивать, — сказала Констанс, и вампир-нежить с облегчением выдохнул. — Хотя Брайс была права. Если ты не справляешься с малейшей конкуренцией — не выживешь.

— Малейшей конкуренцией?! — взорвался Виктор, а затем тут же опустил голову. — Я не соперничал с Брайс, — пробормотал он. — Она просто использовала меня, чтобы добраться до тебя. Но итог тот же. У меня ничего не осталось.

В голосе Виктора появилась новая интонация — капризная, почти по-детски обиженная. Манипулятивная. И она сработала.

— Видишь, Рейчел? — Констанс поигрывала жемчужным ожерельем, пока Пайк поднимал перевёрнутое кресло. — Предвидение может быть доступно даже молодым, — заметила она, расплывшись в закрытой улыбке. — Виктор, за твоё прозорливое видение я дарю тебе потомка Брайс — бери себе. Кровь у него будет безвкусной, но поддержит тебя. Обращайся с ним хорошо — может, научишься убеждать кого-то, что ты их любишь, и тогда разбогатеешь.